Part 25
Решение.

Кроуфорд положил телефонную трубку. В конце концов, женщина что-то соображает. В ее голосе он услышал явное облегчение, когда сказал, что Фарфарелло в безопасности, и она почти не огорчилась, узнав, что ирландец собирается избегать ее ради ее собственной безопасности. Но Брэд не мог определить для себя, насколько комфортно/дискомфортно было для нее принять выбор Джея - то, что он остался под их опекой.
- Меня достало ожидание, - мрачно пробурчал он, несколько раздраженный тем, что вообще происходит, а потом принял решение. - Будь все проклято, теперь мы поведем. Шевелитесь. Айя, Йоджи, проверьте все токийские морги, выясните насчет гайджина, интересовавшегося телом Чепела. Никому не позволят вот так просто кремировать тело убитого без воза бумаг и повышенного интереса полиции. Оми, Наги, вы за компьютерами, отслеживаете информацию в электронном виде. Джей… оставайся, пожалуйста, пока проблема не будет решена. - Ирландец поднял голову. - Но я не хочу, чтобы ты выходил вместе со всеми.
Фарфарелло отрицательно покачал головой.
- Я не думаю, что сам хочу наружу. Было бы здорово, если бы ты пошел дальше и запер бы меня. Мне лучше быть здесь, чем… как тогда… - Он нахмурился. - Я думал, что больше никогда не окажусь там, ну, после того, как ты отпустил меня. А теперь в моей голове есть место, где я еще меньше хочу оказаться.
"Неприятная ситуация", - подумал Кроуфорд. - Наги, Шулдих, заприте его. - Шепотом велел он.

Когда они сели в Порш, Айя заметил, наконец, непривычную молчаливость Йоджи.
- Что с тобой стряслось?
Блондин посмотрел на него. Не в первый раз поражаясь, как странно все происходит.
- Ран… что приходит тебе в голову, когда ты думаешь о том, что было раньше… о прошлом… до… до всего этого?
Айя моргнул и поднял на него глаза.
- Странные вещи говоришь. - Холодно ответил он.
Йоджи нажал кнопку, опускающую стекло, и достал сигареты.
- Не кури в моей машине. - Тон Айи стал ледяным.
- Тогда отвечай на вопросы, - в голосе Йоджи прозвучал вызов.
Айя нахмурил брови.
Йоджи вытащил сигарету из пачки и зажал в губах.
Голос Айи стал раздраженным.
- Что ты привязался? Подозреваю, что у меня в голове то же, что и у тебя, ну, когда я задумываюсь обо всем этом.
Йоджи вытащил зажигалку и выразительно помахал ею.
Айя чуть не проехал на красный свет, резко затормозил, отчаянно проклиная тормоза своей новой дорогущей игрушки.
- Я думаю о том, как я, черт подери, доволен и счастлив быть здесь и сейчас!
- Ты о сестре думал хоть когда-нибудь? О родителях?
- Да нафига? - изумился Айя. - Йоджи, ты уже последние мозги просрал? - Злобно поинтересовался красноволосый.
Блондин чуть нахмурился, убирая зажигалку и сигарету "на потом", когда они выйдут из машины.
- Мне просто интересно… - ответил он. Вздохнул. - У меня такое чувство, что происходит что-то ужасно, неимоверно, абсолютно неправильное, Ран. Я… - он закрыл глаза. - Я думаю, Брэд не говорит нам всю правду об этих чертовых камнях.
Ответом был очередной суровый взгляд.
- Возможно, это потому, что ты хотел его убить?
Йоджи открыл глаза и внимательно посмотрел на Айю.
- Ты сказал, что простил мне это! - Резко ответил он.
- Я имел в виду, что ты до сих пор дергаешься из-за этого! - Айя снова уставился на дорогу. - Почему бы тебе не прекратить? То Аской себя пытал, то теперь этим…
Йоджи откинулся обратно на сиденье, страдание накрыло его снова, будто новая рана пролегла на месте, казалось, давно залеченного шрама. Почему он так это переживает? Он думал, что все кончено. Может, это потому, что Шулдих покопался в его мозгах и избавил его от наваждения, насланного Чепелом? Будто все его воспоминания стали совсем свежими. Интенсивными. Болезненными.
Он дотянулся до унизанной драгоценностями руки Айи и нежно накрыл ее ладонью.
- Ран… а если это конец? - Тихо спросил он.
Заморгали прекрасные фиолетовые глаза, чуть приоткрылись подкрашенные розовым губы. Разум был занят сопоставлением светофоров и дорожного движения, но произнесенное заставило его оцепенеть…
- Что? - прошептал он.
- Ты спрашивал, принес ли бы он тебя в жертву, если бы это дало ему доступ к силе, заключенной в этих штуках. Он сказал нет, верно?
Айя постарался припомнить.
- Нет… он сказал… я полезен живой… но… Это должно было быть шуткой.
- Он сказал "сейчас", Ран. Он не имел в виду, что так будет всегда. - Заключил Йоджи.
Айя отнял свою руку, нужно было переключить скорость.
- Проклятье. Приди в чувство!
- А если он собирается принести в жертву нас всех? - Йоджи наконец сформулировал тревожившую его мысль.

Наги устроился за столом, сзади Оми опирался на него, ухватившись за кресло, пытаясь устроиться поудобнее, не садясь. Темноволосый мальчик был абсолютно неподвижен, только пальцы летали над клавиатурой и глаза следили за экраном; он был весь в своей задаче, разумом полностью сосредоточившись на том, что может привести к добыче.
Брэд смотрел на огромное стекло… стеклянную стену, выходящую на запад, ту, ремонт которой влетел в изрядную сумму. Закатное солнце… многие даже не замечают подобные вещи, а вот он получал от этого удовольствие. И наличие такой детали интерьера было одной из причин, заставивших его подписать договор на аренду совершенно конкретных - этих - апартаментов.
Часть его сознания следила за тем, как работал Наги, часть мельком скользнула по тем двоим в машине, часть… потянулась за предложенным кофе.
- Спасибо, Шулдих, - пробормотал он и сделал глоток, глядя на городские огни внизу. Он предпочел оставить занавески так, как были, полураздернутыми, для наилучшего вида из окна. Ночь была прекрасна, ее не портил даже легкий туман, состоящий из пыли, поднятой землетрясением.
Шу стоял у него за спиной, так близко, что можно было почувствовать тепло его тела, несмотря на неснятый пока пиджак, даже не касаясь немца. Рыжий был уже одет по-домашнему, в свободные брюки и рубашку, босиком, в одних носках - он слишком привык к японской традиции снимать обувь немедленно, едва войдя в дом. Раньше Брэд не задумывался об этом, словно не чувствовал, но от Шулдиха исходил легкий запах… только его запах… Запах чего? Сигареты, шампунь, что-то подобное шелку… Ощущение - воспоминание - руки, скользящие по плечам и шее, сквозь оранжевое пламя волос…
- Бэби… - шепнул он. - Чем это от тебя пахнет?
- Хммм? - Шу устал, день был долгим. Он заглянул в разум Брэда. Затем наклонился к нему. - Миндальным молочком. - Тихо ответил он.
- Почему я такого за тобой раньше не замечал? - поинтересовался Брэд.
- Не знаю, хочешь, чтобы я выяснил?
- Почему именно этот запах?
- Не в запахе дело. - Вздохнул Шулдих. - В веснушках.
- Веснушки? - удивился Брэд.
- Hai. Такие… точки. Не хочу. У меня их никого особо не было, но я и эти не хочу. Ты странный такой, Брэдли.
Он позволил себе легкую улыбку.
- Я? - Еще один глоток кофе. - А вот мне кажется, что тебе понравится то, о чем я думаю.
Шулдих вгляделся в его мысли. И то, что он увидел… он моргнул.
- Шшшш. - Брэд заглянул в зеленые глаза любовника. - Тише, Бэби. Тише.

- Ага! - восторжествовал Наги.
Они увидели, как лицо мальчика засияло широкой улыбкой, пальцы задвигались, казалось, с еще большей скоростью, давя на клавиши. Он разыскал файл и теперь скачивал его. Оми вытащил мобильник и набрал номер Йоджи.

Шулдих смотрел на происходящее, когда почувствовал, как рука скользнула по его боку, прижимая, обвивая талию… Теплые губы коснулись его макушки. Одни и те же слова прозвучали для его разума и слуха. "Пойдем наверх". Так мягко, так нежно, что он поплыл…

Йоджи вслух повторил адрес, чтобы Айя его услышал.
- Спасибо, Оми. - И убрал телефон. - Шустро работают, - прокомментировал он для Айи, который только что свернул от главного морга к третьему в их списке, тому, что возле доков, на другом конце Токио.
- Дурь собачья! - Не смог промолчать Айя.
- Да ну?
- Шушу сказал бы нам. - Он хмурился, переваривая, резко переключая скорости, пока мотор не потерял обороты; произнесенное причинило ему боль, сильную боль.
Йоджи чуть заметно передернуло. Да… ему это еще припомнят. Ран, сломавший новую игрушку по его вине…
- Думаешь, сказал бы? Вряд ли, если Брэд приказал ему молчать. Или припугнул, пообещав, что в противном случае Шу последует за нами.
- Nani! Ты рехнулся! - Заорал Айя.
- Татуировка… предполагается, что она должна его защитить от происходящего… почему тогда он нас не заставил сделать себе что-то в этом духе? - Йоджи постарался, чтобы его голос прозвучал предельно нейтрально. - Почему она есть только у него?
- ЙОДЖИ! Заткнись сейчас же! - Это было уже приказом.
Блондин нахмурился, но замолчал. Если случится хоть что-то еще, что может взбесить Рана, пока тот ведет машину, тот сорвется, совершенно очевидно.

Брэд поймал запястья Шулдиха, бережно, чтобы не причинить боль сломанному, за мгновение до того, как рыжий коснулся чрезмерно чувствительной сейчас кожи его спины.
(Прости). - Мысленно извинился Шулдих.
Брэд поцеловал его.
(Ничего не случилось.) - Мягко ответил он. - (Не извиняйся.)
Шу уткнулся лбом в скулу высокого американца и вздохнул, пока Брэд расстегивал его рубашку. Это был один из тех редких моментов, когда Брэду больше хотелось раздеть его самому, чем приказать раздеться. Он хотел, чтобы все происходило медленно, насладиться каждой секундой такого редкого в эти дни "уединения вдвоем". В свою очередь, Шулдих раздевал Брэда.
(На тебе слишком много шмоток, mien Mann). - Раздраженно пожаловался он, стягивая с любовника майку.
Постоянное внимание к своему физическому состоянию, тренировки, упражнения с грушей, непосредственно работа… Все это поддерживало Брэда в прекрасной форме, впрочем, как любого из них. Шулдих скользнул ладонями по накачанным мышцам Кроуфорда, таким четким, но нисколько не перекачанным. Пальцы Брэда зарылись в пламенно - рыжие волосы, отстраняя их от шеи любовника, позволяя, наконец, губам коснуться мягкой кожи.
Шу прикрыл глаза и потянулся к любовнику. Зубы чуть прикусили кожу, руки скользнули по груди, обвили плечи… возможно, чрезмерно сильно… но это заводило еще больше.
- Ах!.. - не выдержал Шулдих.
Укусы прекратились, Брэд жадно поцеловал его в губы и потянул уже расстегнутые брюки с бедер рыжего.
- Ты глянь, - сказал он с усмешкой, вглядываясь в такие знакомые яркие глаза. - Сколько уж времени мы так, а ты все еще настолько сильно хочешь?
У Шулдиха потеплело на душе.
- Всегда. - Он улыбнулся в ответ.
Брэд обнял своего рыжего любовника, лаская и целуя.
- Может так получиться… что это последний раз, когда мы с тобой вдвоем… на какой-то срок. - Мягко сказал он.
Зеленые глаза резко распахнулись, внимательно вглядываясь в карие.
- Что?
Еще один поцелуй.
- Все идет к тому… что в ближайшее время мы будем очень заняты. - Одной рукой Брэд прижал к себе немца, другой поглаживая медно-рыжие завитки на его лобке. Еще несколько поцелуев, затем любовная игра прекратилась - американец подтолкнул немца к кровати, шлепнув по заду.
Шулдих, наконец, разделся догола и лег. Брэд сделал то же самое и, положив очки на край тумбочки, снова обнял Шулдиха.
(Мммммм,) - выдохнул Шулдих, упиваясь прикосновением плоти к плоти, тела к телу.
Брэд опустил Шулдиха на спину, жадно целуя, продолжая ласкать рыжеволосого. Ему просто хотелось почувствовать - кожу, плоть. Заглянуть в изумрудные глаза, попробовать его на вкус, впустить его в свой разум, как всегда, предельно близко, интимно, сделать его частью себя.
- Бэби... - Он раздвинул ноги Шулдиха и вошел в того. Брэда избаловала постоянная готовность его любовников принять его. Редкий случай, чтобы его разочаровали. И никогда, если он был с Шулдихом.
Шу застонал и двинулся к нему, принимая его в себя так глубоко, как это только возможно, проникая в его разум…
Какое-то время в мире существовали только они двое. И это было именно тем, чего хотел Брэд, тем, в чем он нуждался, и не важна была боль в спине и царапины, которые оставляли ногти Шулдиха, и ничего не значили предвидения, и его планы, и цена, которую ему придется заплатить… Он отвлек своего любовника от тревожных мыслей. Нелегко было принять его доверие, его привязанность. Они согревали его, и отводили проблемы. До поры до времени.

У Араки тоже были проблемы. Уличные шайки, то, что они вытворяли, вечно раздражало его - бешеные налеты, ни малейшего понятия о дисциплине, эгоизм, все это вместе делало их совершенно неподконтрольными кому-либо. Разнося все, что попадалось на их пути, насилуя и грабя, они вели себя, как одры варваров. Глупые дети, не имеющие будущего, вот кем они были, сходящие с ума в своей яростной борьбе против социальных структур, которые они в силу любых причин не могли понять и принять, даже против криминальных структур. Все, что их заботило, это наркотики и насилие. И сила террора - сейчас.
У них не было душ, неистовые животные, изнемогающие от желания заставить других испытывать боль, которую чувствовали только они. Словно молодость и невозможность быть "принятыми всерьез" было чем-то новым, чем-то, что они только что для себя открыли, тем, что никто, кроме них, никогда не переживал. Им не хватало разума для того, чтобы выживать в этой реальности без применения стекленящих мозги наркотиков. Почему-то им не удавалось находить общий язык с обществом, у них не было возможности со-общаться с ним, бестолковые психопаты, они даже не пытались научиться этому.
- Пристрелить! - приказал он, пытаясь перекрыть голосом звук перестрелки. - Они поплатятся жизнями за то, что бросили Якудза вызов!
Кроуфорд говорил, что будет только хуже; любопытно, насколько хуже это зайдет, до того, разумеется, как прекратится. Эти проклятые плитки, кошмар, принесенный в Японию иностранцами!
Пуля свистнула совсем рядом с ним, и он прижался к машине, закрыв глаза, не забыв задержать дыхание, сердце забилось быстрее. Он бывал в перестрелке. Он участвовал в бое на мечах. Он бился врукопашную, без какого-либо оружия.
Но как он может сражаться с тем, чего не видит? Когда широко открытые глаза ничем не помогают? Когда врагом является ненормальная демоническая сила, которая может контролировать слабых разумом, вызывающая беспричинное насилие. И все, что может ей противостоять - предрассудки, амулеты и… оружие.
Внутренний импульс заставил его проверить, сколько осталось патронов. Разумно. Он вставил полную обойму и сунул в карман пустую, чтобы наполнить ее позже… если это позже когда-либо случится.
Кроуфорд прав. Наступило время разобраться с происходящим. Больше откладывать нельзя. Кай… ему придется с ним договориться, и перебороть собственную досаду.

- Ты рехнулся. - Сказал Айя, когда они вошли в здание. - С какой дури бы это все. Араки его в это втянул, и проклятая фигня, судя по всему, работает. Это ничего не значит. Просто его дар вынуждает его делать что-то, что может прикрыть его от диких эффектов происходящего.
Всего через минуту им пришлось защищаться от нападения на парковке. Еще не наступила такая уж поздняя ночь, но определенно их хотели прикончить и угнать машину. Айя был взбешен из-за того, что пришлось засунуть два трупа в девственно - чистый багажник, но, прах побери, куда их еще можно было деть, пока они не закончили со своим делом здесь? Если бы в деле участвовал Шулдих, то они просто втащили бы чертовы туши в морг. Не их день!..
Айе совершенно не нравилось то, к чему гнул Йоджи. То, что… что…
- Тебе бы голову проверить! - Резко сказал он Йоджи.
Йоджи только и мог думать о том, о чем он говорил раньше. И, возможно, их жизни были уже не столь важны, сколь важно превращение неправильно происходящего в происходящее правильно.
- Ран… просто пообещай, что будешь внимателен к происходящему. Что станешь следить, не творится ли что-то странное.
- Если что-то странное и происходит, то с тобой. - Пробурчал Айя. Ему хотелось, чтобы все скорее кончилось, чтобы они, наконец, закончили… Ему хотелось домой…
Йоджи глубоко вздохнул. Медленно выдохнул.
- Ха, ну это ты уже увлекся. - Он огляделся. В помещении вокруг было тихо, только дежурила ночная смена. На приеме трупов. Ожидая. Ожидая их. Холодильные шкафы и рифленый стол с ледяной водой, текущей по его желобам, ждали, когда их них вытечет кровь, чтобы вскрыть их тела, лишить их душ. - Так вот место, где собираются наши… подопечные, когда у нас нет времени закончить работу гладко.
- Замолчи, Йоджи. - Грубо одернул его Айя.

Кирхнер убрал урну с прахом в туалетный столик в номере отеля. Когда он только получил ее в крематории… она не имела для него никакого значения. Но сейчас то, что она была рядом, было грубым вторжением в течение его жизни. Неотчетливое ощущение… сентиментальности… заставило его озаботиться тем, чтобы забрать ее домой… предать родной земле. Но сейчас… сейчас он обнаружил, что размышляет о том, каково бы это могло быть… его сын…
Каким он был? Каким он был ребенком? Кем бы мог стать?
Если бы не это.
Если бы не Эстет.
Если бы не Шварц.
Он не мог больше думать, и опустился на кровать, чувствуя себя совершенно усталым. Невозможно бороться с мыслительным процессом, мысли текут, не столько его, сколько мысли других. Он вздохнул и взял флакон с таблетками из кармана. Наркотик был предельно сильным, но он был в безопасности и нуждался в отдыхе. Он вытащил одну таблетку, кинул ее в рот, чувствуя… как она проскользнула… Сел, чтобы запить, потянулся к графину возле постели.
Он дрейфовал над шумом в собственной голове, и снова думал. О том, что собирался делать. О плане, формирующемся в его разуме, плане, который так долго не учитывал происходящее, долго, пока он был здоров и чист от этих, нынешних мыслей.
Навык остался. Глубоко в его разуме, настолько глубоко, что он мог и забыть об этом, жил некий побудительный мотив. Юноша, которым он был… полный амбиций, силы, желания властвовать… возбудимый.
Стало быть, его сын не смог адекватно использовать свой потенциал.
Действительно, печально.
С ним будет иначе.
Он достаточно долго скрывался где-то в мире.
А теперь, когда Эстет не стояли на его пути, настала пора нового повелителя. Сначала подчинить Шварц, далее…

Фарфарелло принял таблетки. Только это не помогло. Паранойя росла, и ярость вместе с ней.
Давненько его не упаковывали в смирительную рубашку. Он не может покалечиться или покалечить кого-нибудь, пришлось ему напомнить самому себе, когда они завязывали рукава на его спине.
И снова сотрясение земли, легкое, и голоса. Шепчущие, обвиняющие, рыдающие, злобные, все, что нес его психоз…
- НЕТ! - заорал он, его единственный здоровый глаз оглядывал помещение, но он знал, что ничего в комнате он не увидит. - НЕТ, я не впущу вас снова!
Голоса продолжали звучать, разве что ослабев, притихнув, когда землетрясение прекратилось.
Его сердце отчаянно колотилось, приходилось прикладывать усилия для того, чтобы дышать. "Нет. Я не стану". Он посмотрел на пол. Серая бетонная стяжка. Практичный Кроуфорд не допустил ничего лишнего в этом помещении. Это комната для того, чтобы запирать в ней безумца. Стены, пуленепробиваемые стекла окон за решетками, футон, ничего, что может быть использовано как оружие, даже потолочное освещение заделано тем же пуленепробиваемым стеклом.
Пока Кроуфорд не завладел плитками, таблетки оказывали на него нужное действие. Он был вменяем.
А теперь он может слышать их… голоса. "Он тебя ненавидит… он хочет тебя уничтожить!.."
- НЕТ! - снова одернул себя Фарфарелло. Факты. Держаться фактов…
- Брехня! - они приближались, пульсировали, словно были уже физически рядом, так близко, что он едва ли не чувствовал дыхание…
- ФАКТЫ, - возразил он.
Хохот, как тысяча демонов… Он закрыл глаза и привалился к стене.
Враги… его враги.
Факт. Он был здесь. Факт. Ханако. Факт. Он может быть вменяемым. Факт…
- Господь мой пастырь... Да не возжелаю я... - Слабо зашептал он. - Да не возжелаю...
- Свихнутый, свихнутый, ты свихнутый! - Возликовали голоса. - Он ненавидит тебя, всегда ненавидел!
- Я ВМЕНЯЕМЕЕ ВАС, ТРАХНУТЫЕ УБЛЮДКИ! - Злобно заорал он в ответ.
Проклятье, эта ночь будет долгой, долгой, долгой… и даже после рассвета…

Младшие ушли в постель. Он проверил, как там Фарфарелло, через смотровое окно. Ирландец снова проповедовал своим демонам.
Он вздохнул. Вымотавшийся Шулдих уже спал. Пришлось над ним поработать, но, при наличии серьезных проблем, это не сильно-то напрягло. Брэд хмыкнул. Проблемы.
У одного проблемы, а другим троим - удовлетворение?
- Кроуфорд, ну ты и задница, - шепнул он себе, бредя вниз по лестнице.
Он взял из холодильника пиво и ушел в гостиную - офис. Достал шкатулку из-под стола и водрузил ее на столешницу, уселся поудобнее, сделал большой глоток холодного пива, глянул на ларец и вздохнул, испытывая нечто вроде угрызений совести.
Он коснулся медной гравированной отделки… достал пробковую подставку и поставил бутылку на нее. Ну да, ему нравились окружающие его предметы. Машина, вещи, дом. Пришлось изрядно потрудиться, чтобы обзавестись этой роскошью. Он ходил по лезвию ножа почти каждый божий день, и не единожды - несколько раз в день.
За исключением того проклятого срыва… Ну, теперь-то он в себе.
Он хмуро поглядел на шкатулку.
Если бы все это никогда не происходило, если бы резьба не покрыла бы поверхность этих плиток, находился бы он сейчас на этом месте? В своем маленьком дворце в изысканном токийском здании? В долбаной гостиной размером с автомобильную выставку?
Носил бы он тогда булавку для галстука с драгоценными камнями? И платиновые запонки, да, вот эти, одной из которых он сейчас касался кончиками пальцев, прямоугольник шириной в семь миллиметров, и вот на нем едва заметная царапинка - с того случая, когда он в ярости ударил кулаком по приборной доске автомобиля?..
У него было видение, одно из тех, на которые сегодня он позволил себе обратить внимание. Печальные фиолетовые глаза, и такая боль…
- Прости, - выдохнул он, открывая ларец.

Йоджи воспользовался магнитным ключом, чтобы открыть лифт. Раздвинулись двери, и он посмотрел на Айю.
- Не надо беситься из-за меня.
- Я устал, Йоджи. Если бы я не устал, то мы пошли бы по лестнице. - Айя вошел в лифт. - Хотелось бы надеяться, что ничего не стрясется, и мы не просидим в сломанном лифте целую ночь.
Йоджи вошел следом и нажал кнопку двадцать третьего этажа.
- Тебе бы совсем не понравилось? - он коснулся своего красноволосого возлюбленного и нежно поцеловал его в щеку.
Айя уничтожил его взглядом и толкнул в грудь.
- С тобой… не понравилось бы. - Он отошел и с недовольным видом стал смотреть, как сменялись номера этажей на дисплее - слишком, на его вкус, медленно.
- Ран… - Попытался было начать возражать Йоджи.
Айя пялился в стену.
Ёджи вздохнул и сдался. Все, он достал Рана. Но… тем не менее. Брэд как-то изменился в последние дни. Что-то весьма неконкретное, Йоджи не мог сформулировать, что, но все же, нечто происходило с их американцем.
Причин для отключения электричества не было, и они могли бы даже не беспокоиться. В холле Йоджи пришлось снова отпирать и запирать замок. Айя снял пальто и повесил его на вешалку.
В мягком свете настольной лампы было видно Брэда… одетого в черный шелк, сидящего за столом, сжимая в руке распечатку перевода текста плиток, сами плитки, лежащие перед ним на столе, пустую пивную бутылку рядом… Американец поднял глаза, когда они вошли в гостиную, поправляя очки указательным пальцем.
Айя помрачнел, в глазах мелькнуло ощущение возможного предательства.
- Чем это ты занят?
- Изучаю противника. - Невозмутимо ответил Брэд и бросил холодный взгляд на Йоджи. Блондин вздохнул и положил перед американцем документы.
- Имя, которым он назвался, и адрес. Мы проверили. Он выписался из отеля сегодня утром, до чек-аута. До того, как забрал прах и дал этот адрес. По следующему адресу он не появился, бронирование отменено. Мы идем по остывшим следам.
Айя пытался перебороть растущую панику. Проклятый Йоджи, проклятая его паранойя!
- Мне как-то казалось, что ты уже в курсе, что эти штуки способны натворить. Убрал бы ты их.
Брэд проигнорировал положенные перед ним документы, продолжая глядеть на Йоджи. Протянул руку к Айе, маня его к себе, притянул к себе и усадил японца себе на колени, обнимая, словно нуждающегося в утешении ребенка, не отводя взгляда от блондина.
- Ты устал, Принцесса? - Нежно спросил он, лаская ослепительной красоты волосы любовника.
Йоджи нахмурился. Он не знал, что и подумать. За исключением того… что Брэд знал. Должен было знать.
И ведь он хотел быть сейчас таким… утешаемым. Чтобы ему сказали, что это все неправда, что так не бывает…
Брэд поднялся, легко сняв с себя японца и бережно поставив его на ноги. И, продолжая обнимать того, повел его к лестнице, и наверх… оставляя Кудо стоящим возле стола, даже не оглянувшись.
- Дерьмо. - Пробормотал Йоджи и ушел курить на балкон.

Наги бросил трубку телефона, стоящего на кухне, и недовольно уставился в список покупок.
- Доставка не работает! - крикнул он Брэду. - Они сказали, что курьеры отказываются выходит, дескать, слишком опасно! Оми! - он полез за курткой в шкаф.
Оми перегнулся через лестничные перила.
- Hai?
- Штаны какие-нибудь надень, Оми. - Распорядился Наги. - Мы по магазинам!
- Фу… нафиг штаны? - противным голосом спросил Оми.
- ПОТОМУ ЧТО ТЕБЕ ТАК СКАЗАНО. - Не выдержав, заорал Наги. - Проклятье, Оми, то, что ты выглядишь девчонкой, тебя поставляет! Быстро делай, что сказано!
Оми моргнул. Хорошо.
Он ушел за штанами.
Он решил, что ему нравится, когда Наги им так распоряжается. Особенно когда тот не в очках, а в линзах…

Два подростка, да, блондин все же мальчик… выехали с парковки на маленьком двухдверном Ниссане.
Кирхнер пристроился вслед за ними. Наоэ Наги. Телекинетик. Самый младший. Самый младший, но и самый бдительный. Тинейджеры всегда более внимательны. А вот старшие в этом смысле более вялы.
Да, эта парочка настроена на "драку", на тревожную ситуацию, прикрывают друг друга, словно находятся в зоне боевых действий в ситуации временного прекращения огня. Но, тем не менее… никогда же не знаешь, когда какой-нибудь чокнутый врежется в твою тачку, или попытается ее угнать, или кого-нибудь ограбить… Ему не стоит забывать о том, что надо следить за собственной безопасностью, пока он преследует эту парочку.
Продуктовый магазин. Как приземленно. Он улыбнулся себе. Труды убийц отложены до поры до времени ради хозяйственных нужд.
Он аккуратно вошел в разум одного из подростков. И чуть не дернулся, узнавая…
Ему еще не удалось глянуть на рыжего, телепата…
Анна…

Шулдих смотрел на Брэда. В середине их спарринга был сделан перерыв, чтобы видения Брэда могли спокойно пройти перед ним. И немедленно сквозь "белый шум" их движения Шулдих уловил… ясно и четко…
- Нет, - возразил Брэд, глядя в зеленые глаза. - Поверь мне, Шулдих, это должно быть так.
- Но…
Брэд резко ударил, словно подчеркивая важность своих слов, и рыжий с трудом блокировал удар.
- Сказано тебе, так будет. Слово даю. - Повторил американец.
Шулдих сделал вид, что хочет ответить прямым в челюсть, но в последнюю секунду изменил направление удара в сторону левой половины грудной клетки, пытаясь обмануть Брэда, что, впрочем, ему не удалось, несмотря на весь его дар.
- Опять не вышло, - прошипел он сквозь зубы.
- Соберись, Шулдих, - ответил Брэд, нанося удар в бедро. - А то у тебя не только твоя вечно ноющая спина болеть будет, если не сконцентрируешься.
Шулдих нахмурился, но сделал, как было велено. Он до чертиков хорошо знал, что американец никогда не бросал тренировки. Но было противно сознавать, что у того все так легко получается.
Все в норме, Бэби, - успокоил Брэд, получив яростный хук. - С тобой ничего не случится, я не позволю, ни за что на свете. - Он ударил до того, как Шулдих среагировал на предыдущее движение кулака американца, и достиг цели - челюсти немца.
Шулдих изобразил на лице озлобленность и отступил.
- Конечно, ведь тебе одному позволено меня ломать, да, mien Mann? - Ледяным тоном ответил он.
Ответом на его мимику был кровожадный оскал Брэда.
- Разумеется, Бэби. Мне, и только мне. - Ох, до чего же хорош был сейчас немец. Растрепавшиеся волосы, чуть увлажнившиеся от выступившей испарины, румянец напряжения… Брэд потянулся к нему.
- Подойди.
- Iie, - настороженно ответил Шулдих.
- Сказано же, подойди. - Раздельно повторил Брэд.
Хмурясь, Шулдих попытался прочесть его мысли. Но американец блокировал свой разум.
- Nine, Брэдли, нет у меня настроения для таких развлечений.
Боже, белая футболка и красные шорты… ему так идет… он ухмыльнулся, впуская немца в свой разум.
Шулдих распустил шнуровку на прикрывавших руки щитках и отбросил их куда-то в сторону.
- А, эти развлечения… ага.
Брэд нанес подлый удар в живот.
- Дерьмо! - простонал Шулдих, но рухнул на руки Брэду и дал себя поцеловать.

Продолжение следует...