© 2000 by Jean D. - перевод - njally
Предупреждение: мысли Кроуфорда – это опасное место.
Действия происходят до событий Dysfunctional.

I Could....

В возможности видеть будущее… есть определенные преимущества. Сидя здесь, размышляя об этом в ясный весенний день - свежий ветер проносится по городу, распускаются цветы, тихий завтрак в открытом кафе – я мысленно говорю себе… я мог бы, и вероятности выстраиваются в ряд передо мной. Каждая – открытая дверь, ждущая, чтобы ее выбрали. Или нет.

У людей складывается впечатление, что я холоден. Пусть думают. Это не так. Как преувеличено суждение и о моей бессердечности. Очевидно же, что моя манера поведения сформирована не природой… в ее нормальном понимании. Я вовсе не холодный, скорее… вспыльчивый. Бессердечный? Не могу сдержать улыбки. Возможно, кто-то может так сказать, но я вкладываю очень много чувств во все, что делаю. Я вынужден.

Как бы то ни было, мне приходится с этим жить.

Большую часть времени я просто реагирую. Мне дарят видения ближайшего будущего, чужие поступки и то, как это отразится на мне, и я реагирую. Это просто. Это делает меня тем, что я есть. Где еще я мог бы действовать столь эффективно или получать такие деньги за - в сущности – ерунду? Я не ленив…

просто…. консервативен. Я не возражаю против физического напряжения. Я получаю от этого наслаждение. Я люблю побеждать.

И я всегда побеждаю.

Но иногда размышляю о том, что сам являюсь причиной ответных действий. Я мысленно говорю… «Я мог бы» … и это развлекает меня, когда я сижу здесь и потягиваю вино, наслаждаясь чудесным днем.

О, вещи, которые я «мог бы» сделать.

Я улыбаюсь, и прохожие смотрят на меня с удивлением. Я предполагаю, моя несколько – злая? – усмешка заставляет их недоумевать. Это, а еще то, что я «гайджин», иностранец. Их проблемы, не мои. Я делаю глоток и просто получаю удовольствие от происходящего, а еще я думаю.

Я могу схватить этого тупого рыжеволосого немца и трахать его, пока не взмолится о пощаде. Это многое бы решило.

Мысленно я уже вижу результат. Потрясенное понимание, внезапное недоверие, обвинения в том, что его дразнят, сладкое изумление – удивительно – он краснеет, понимая, что все всерьез. Он действительно довольно красив, наша шлюшка, извивается подо мной, стонет…

Я немного ослабляю галстук и слегка ерзаю на стуле. Стол спрячет эффект от этого, пока градусы в вине не помогут расслабиться. В том, чтобы выпить, все еще есть смысл.

Я мог бы… заставить мальчика бросить свою почти «готическую» хандру и записаться на бейсбол… хуже… футбол… это заставляет меня едва не обнажить зубы в усмешке. О, ему ужасно это не понравится: допустить физические контакты, когда другие мальчики его возраста дерутся и барахтаются с ним, оказаться вынужденным использовать свое тело, чтобы и впрямь что-то делать, без возможности применить телекинез. Конечно, он бы не смог устоять, время от времени подталкивая мяч в нужную сторону или подшучивая над игроками.

Мне приходится рассмеяться, а другая «проблема» уже забыта. Да, в конечном счете, это принесло бы маленькому негодяю некоторую пользу.

Я мог бы… построить Фарфарелло по струнке. Отдавать ему приказания и требовать их выполнения в точности до последней буквы. Еще хуже, начать ходить в церковь и наблюдать, как он все больше сходит с ума, когда устроенная Эстет промывка мозгов, приказывающая подчиняться мне, входит в конфликт с осознанием, что я на стороне его врага.

Я моргаю… результат удивляет меня…

Хмм…

Ну…

Я допиваю последний алый глоток вина и ставлю бокал обратно, жестом прося у официанта счет.
Пока он идет, я снова мельком воскрешаю в памяти последнее видение, и результат раздражает меня. Фарфарелло нравится мне таким, какой он есть. Законченный мятежник.

Я плачу по счету, оставляя чаевые, и поднимаюсь с места в тот момент, когда эта идиотски-красная машина подлетает к ограждению. Нарушая правила, вынужден я добавить.

Он раздраженно хмурится.

Я знаю, почему.

Я сажусь в машину и устаиваюсь, пристегиваю ремень безопасности, зарабатывая долгий, полный напряжения зеленый взгляд искоса. Он определенно не выглядит счастливым.

- Почему ты не сказал мне? – коротко бросает он, словно это было моей ошибкой.
- Ты настаивал на том, чтобы сделать все самому, – напоминаю я ему с мягким предупреждением.
Он резко бросает машину от тротуара в поток, вызывая скрип тормозов и вой клаксонов за нами.
- Будь оно все проклято, Брэдли… - бормочет он.

Я холодно смотрю на него.

Теперь он бросает на меня короткий взгляд и сдается, уже заглянув в мои мысли.

И я думаю, забавляясь… я мог бы. Но не прямо сейчас. Я мягко смеюсь, и все, что он может сделать, только вздохнуть и пробормотать: «ублюдок».

The end