Часть 29
More Than This
Большее

Руки Брэда ощутимо дрожали, когда он вставлял ключ-карту в электронный замок и тянул за ручку, чтобы открыть дверь в квартиру. Он не представлял, куда мог пропасть Оми, он только знал, что тот куда-то делся.
Наги, беспомощный, голый, лежал на полу рядом со столом, там же, где упал…
Брэд опустился на колени рядом и проверил пульс. Слабый, но он чувствовался, слава богу! Он поднял мальчика на руки и на мгновение прижал к себе. Хорошо хоть, Брэд помнил, что предупредил Оми не использовать кураре и сменить его на сильный мышечный транквилизатор. Так что на дротике был не смертельный яд. Он увидел и поднял дротик. У Наги была мерзкая колотая рана и здоровый кровоподтек вокруг нее, дротик, попавший в него, все равно причинил значительный вред. Кроуфорд переложил мальчика на диван, подстелив одеяло… пригладил растрепавшиеся черные волосы подростка, выглядящего совсем ребенком в свои семнадцать лет.
Ран взял кобуру со стола и надел ее, затем пристегнул катану. Спина все еще болела, и он все еще игнорировал боль.
Брэд глянул под письменный стол, ища шкатулку, и выругался.
- У него плитки. Нет, теперь уже у Кирхнера.
Ран посмотрел на него.
- Ты знаешь, где он?
Брэд опустился в кресло, вдруг поняв, насколько вымотался.
- Нет, - беспомощно ответил он. - Я больше ничего не знаю. Будь все проклято, я устал, я слишком устал, чтобы думать, я слишком устал для чего бы то ни было… Как мы с этим справимся? - Он снял очки и потер переносицу, ему отчаянно не хотелось заниматься хоть чем-то.
Ран подошел, чтобы положить руку ему на плечо.
- Он, должно быть, на машине, ключей нет на месте. - Шепнул он. Таким Брэда он еще не видел. Это было против обыкновения американца, демонстрировать слабость, усталость и неуверенность.
Брэд поднял на него глаза.
- Маячок. Кирхнер, я думаю, слишком занят, волоча мальчика к себе против его желания, и может пропустить воспоминание о нем…
Ран подошел к письменному столу, чтобы достать лэптоп, но выругался и ударил кулаком по столу.
Лэптоп был открыт, а жидкокристаллический монитор расколот.
- Запасной, дорожный… - Сказал чуть очухавшийся Брэд.
Ран рванул вверх по лестнице, перепрыгивая через ступени. Снова заколоченные окна делали квартиру мрачной. Свет уличных фонарей пробивался через них, но все равно потребовалось включить люстру для нормального освещения. Он открыл зеркальные двери шкафа и обшарил полки, нащупывая алюминиевый чемоданчик. Рану очень хотелось надеяться, что аккумуляторы заряжены, как, собственно, им и полагалось. Он малодушно покосился на аккуратно застеленную постель. Сколько же времени прошло с того момента, как он лежал на ней. Нет, сейчас не время думать об усталости… о том, насколько хорошо было бы расслабиться, прилечь на минуту - другую, а еще лучше - поваляться здесь с остальными… Но он заставил себя вернуться к реальности. Времени не было.
Ран вернулся в гостиную и поставил чемоданчик перед Брэдом, снова почувствовав себя исключительно мерзко от одного только измученного вида американца.
- Я тебе кофе сварю, пока ты будешь искать машину, хоть на кофе-то время есть, - сказал он, уходя в кухню.
Брэд открыл чемоданчик, затем поднял крышку лэптопа и включил его. Замерцал датчик, начала грузиться операционка. Он глубоко вздохнул и медленно выдохнул, позволив себе порадоваться хотя бы такой мини-победе, и чуть-чуть успокоиться. Для работы ему потребуется свежая голова. Если Эстет и научили его чему-то, так это было понимание того, что эмоции, чувства и слабость необходимо уметь отбрасывать от себя. И он должен это сделать, прямо сейчас, чтобы быть в состоянии соображать.

Оми вошел в номер со шкатулкой в руках.
Кирхнер глянул на мальчика и запер дверь.
Он заставил мальчика одеться скромнее, чтобы не привлекать лишнего внимания, но мальчика выглядел настолько андрогином, насколько это в принципе возможно, даже в брюках и рубашке.
Мерзость-то какая, и как только Кроуфорд допускает сексуальные отклонения в своей команде. Должно быть, его разум настолько извращен, что американец не видит в этом ничего странного.
А тот факт, что сыну Анны позволено было стать сибаритом, есть ничто иное, как дополнительное подтверждение того, что Эстет были слишком стары и слабы, чтобы действительно контролировать собственных рабов.
Его перекосило. Сын Анны. Кто же отец этого ублюдочного порождения?
- Садись, - приказал он подростку, забирая у того шкатулку.
Пустой взгляд, ни единого проявления собственной воли. Оми повиновался, опустившись в кресло возле окна.
Кирхнер поставил резную шкатулку на столик для письменных принадлежностей и взглянул на нее с… толикой благоговейного страха. После всех этих лет он наконец-то получил ее. Силу править миром.
Он поднял крышку шкатулки, развернул укрывающую плитки ткань и достал их - полированные и покрытые письменами пластины камня. Наверху лежала та, что необходима для Уполномочия или Дара. Он глянул на мальчика, сидевшего рядом, словно кукла в человеческий рост.
- Твой приятель Фуджимия предназначен для этой плитки. Ты - для той, что служит для Исцеления. А кто же у нас для Воскрешения? И, в сложившихся обстоятельствах, стоит ли мне вообще тревожиться? Разве, получив обратно молодость и увеличив свою Силу, я буду нуждаться в твари?
Он захлопнул ларец и положил на постель свой чемодан. Убрал в него лэптоп и те немногие вещи, что он держал в платяном шкафу, затем тщательно запер чемодан и установил его на тележке для багажа. Сверху поставил шкатулку, упакованную в магазинный бумажный пакет и крепко перевязанную. Еще один спешащий турист, прикупивший сувенирчик…
Мальчишку он оставил в номере. Его нетрудно будет вызвать потом.

Йоджи надел пальто. На этот раз, бронежилет был застегнут доверху.
- Давай-ка, Шулдих, вечеринка кончилась.
- Аахххх… не-а, - Шулдих даже не поднял головы со скрещенных рук.
- Мне плевать, что Брэд сказал, - Йоджи поднял немца на ноги, обняв за плечи и удерживая за талию. - Шевелись. Пойдем к врачу.
- Неее, - Шулдих споткнулся и повис на Йоджи мертвым грузом.
- А, замолчи. - Велел Йоджи. - Дерьмо, мне же тебя тащить придется. - Он поднял немца на руки.
Сын татуировщика согласился довезти их до больницы. Йоджи устроил Шу на заднем сиденье и сам сел рядом, кутая рыжего полой пальто. Как обычно, в таком состоянии Шу выглядел моложе своего возраста. Расслабленное, его лицо стало совсем мальчишеским. Немец выглядел помятым, но и это не уменьшало его привлекательности. Более того, это только подчеркивало ее. Йоджи дал водителю адрес их обычной больницы и устроился рядом с Шу, приглядывая за тем, куда их везут. Хотя день уже и наступил, дорожное движение было слабым. Жители города попрятались, ожидая, рассчитывая, что власти смогут защитить их от кошмара, обрушившегося на город. Водитель машины закурил, и Йоджи присоединился к нему.
Он размышлял о том, что ему известно о сложившейся ситуации. Брэд устал, его мучает боль, он пропустил удар по самому больному месту. Парень из Эстет ходит за ними по пятам, пытаясь украсть плитки. Шу накачан героином, а их всех каким-то малопредставимым образом должны защитить от совсем уж непредставимого зла, которое, как предполагается, должны контролировать таблички, эти долбаные, а сейчас еще и на редкость болезненные, татуировки. Он устал, проголодался, и едва ли не единственная вещь, которая могла его хоть как-то утешить, было то, что этой ночью ему удалось заняться любовью с Шу и поспать что-то около часа в обнимку с этим рыжим.
Он подумал, не зная, что Айя в ту же секунду думает о том же, удастся ли когда-нибудь снова уснуть всем вместе, в уюте, сплетении тел, под стук сердец его любовников.
- K'suo, мы угодили в преисподнюю, - вздохнул он, пытаясь пятерней распутать свалявшиеся волосы.
- Добро пожаловать в Токио, - пробормотал водитель.

- Опять вы, - зашипела доктор Моришима, готовая, казалось, уже убить его собственными руками.
Йоджи улыбнулся.
- Соскучились?
Он не дал санитарам забрать Шу. Сам положил его на стол, нежно уговаривая все еще одурманенного, что-то бормочущего с по-детски невинным лицом немца, что все хорошо, что он будет в порядке, и это не займет много времени.
- Он под героином, - объяснил он ей. - Вы можете что-то с этим сделать?
- ПОД ГЕРОИНОМ! - дернулась она и тут же приложила стетоскоп к сердцу гайджина. - И как это он оказался под героином?
- Укололся. - Честно ответил Йоджи. - Он был наркоманом в детстве. А происходящее дерьмо окунуло его обратно.
Она тяжело вздохнула.
- Почему бы людям не оставить себя в покое? Мало им того, что с ними природа делает? Я сейчас могу разве что сделать укол адреналина и уложить его спать. После чего ему нужна будет детоксикация, потому что подобные зависимости никогда не проходят до конца. Как алкоголик, он никогда не защищен от возврата к прежней жизни. Ему придется тяжело…
- Сделайте ему укол, и мы поедем домой, - сказал Йоджи. - Кроуфорд не оставит его здесь.
Она помрачнела.
- Ну, последнее, что я слышала, это то, что свободных коек больше нет. Пациенты лежат на каталках и носилках из реанимации. Что же случилось с нашим городом, что так обеспокоило вас и вашего работодателя, а, Кудо? - С подозрением спросила она.
- Ну вот как раз сейчас только и говорить… - пробурчал он. - А вы суеверны?
- Вообще нет, но сейчас все меняется, - холодно ответила она. - И я начала верить в неудачу и проклятие. - Она потянулась за адреналином и шприцом.
- Ну, раз так, то, можно сказать, это и происходит. - Ответил Йоджи и наконец-то вытащил мобильник.

Ран не хотел, чтобы за руль садился Брэд, но спорить не стал. Когда зазвонил телефон, Брэд его вытащил и отдал Рану, не желая отвлекаться, растрачивая попусту свою с таким трудом достигнутую концентрацию Дара.
- Hai? - Ответил Ран, зная, что звонить может только кто-то из их команды, и надеясь, что это Оми.
- Я в больнице с ШуШу, врач ему сделает укол адреналина, чтобы как-то помочь ему после наркоты, но больше ничего сделать нельзя. И мне надо, чтобы за мной заехали.
- Мы ищем Оми, - невозмутимо ответил Ран. - Его зацепило. Он ушел из квартиры, прихватив плитки. Ну, по крайней мере, Наги или Фарфарелло он не убил. Ты озирайся, когда домой поедешь.
В трубке было ясно слышно, как вздохнул Йоджи.
- Попробую такси поймать. Осторожнее там. Присмотри за ним. А мне остается только надеяться, что Оми в порядке.
- Hai, -ответил Ран. - Дам тебе знать, когда найдем его. А ты позвони, когда до дома доберешься.
- Позвоню. Как и если только. - Невесело пообещал Йоджи. - Ран… - Он замолк.
- Что, Йоджи? - Подтолкнул было его к ответу Ран.
- Не обращай внимания. Неважно. - Короткие гудки.
Ран нахмурился и протянул телефон Брэду.
- Он меня раздражает.
Брэд ответил ему легкой улыбкой, убирая телефон во внутренний карман пиджака.
- Я наконец смог кое-что разглядеть. Оми все еще на месте, а Кирхнер уехал с плитками.
У Рана дернулась щека.
- Какой ему смысл в самих плитках-то?
- Уверен, что мы это выясним, - сухо ответил Брэд. Единственное, чему он не мог позволить произойти ни при каких условиях, это принесение любого из его команды в жертву этим плиткам.

Оми заморгал. Огляделся. Нахмурился. Он вроде как привык, на это время было, но, тем не менее, не так легко было принять некоторые вещи из числа тех, что с ним случались. Как, прах побери, он здесь оказался?!
Он разыскивал телефон, когда распахнулась дверь.
- Босс, - облегченно выдохнул он. - Каким ветром меня сюда занесло?
- Кирхнером. - Поставил его в известность Брэд, за плечом которого в проеме двери отчетливо вырисовывалась пламенная голова Рана. - Ты в порядке?
- Типа того. А с вами как? - Беспокойно спросил он.
- Нормально, будь оно все проклято. - Брэду совсем не нравилась даже и мысль о том, что его снова может накрыть. - То ли Кирхнер просто облажался, то ли стал слишком самоуверенным, но маячок все еще стоит на машине. Вот так, и хорошо, что вы все с маячками!
Ран осмотрел комнату. Ничего, что могло бы персонифицировать ее бывшего постояльца.
- Оми, ты что-нибудь помнишь? - Тихо спросил японец.
- Нет, - чуть тревожно ответил Оми. - А… Наги в порядке?
- Ты всадил в него дротик. - Ответил Брэд. - И сломал мой компьютер. Я же велел не спать.
- Мы пытались… - Слабо запротестовал Оми.
- Угу-угу, - Брэд взял его за плечо и подтолкнул к выходу из комнаты, одновременно вытаскивая телефон. - Наги будешь рассказывать, когда он проснется и начнет выть от боли в плече.

Йоджи по-прежнему не добыл себе такси. Все машины были в разгоне, все были страшно заняты, и, определенно, толку не было бы даже от переплаты за услуги.
В кармане звякнул телефон, и он вытащил трубку.
- Hаi?
- Кудо. - Голос Брэда.
Он вздохнул, глядя на Шу, полулежащего рядом с ним в кресле в холле больницы.
- Он в порядке, Босс.
- Как я тебе и говорил. Для этого маленького безмозглого ублюдка та доза была не страшнее кружки молока. Мы нашли Оми, он не пострадал. Плитки пропали. Кирхнера мы упустили. И ты-то сам как, Котенок?
У Йоджи сердце сжалось. Да уж, ночка была долгой, и день не показался ему короче…
- Замученный. Домой хочу. В постель. Спать. Брэдли, пообещай мне, что, когда это все кончится, что не будешь заставлять меня вылезать из постели месяц. Пообещай, что дашь мне отлежаться.
Брэд ответил легким смешком.
- Нет, Кудо. Никаких таких обещаний. Мы, кстати, уже в пути. Оми в моем мерседесе, а Ран ведет его Ниссан. И ему это совсем не нравится, так что будь с ним поласковее, когда он до тебя доберется.
- А ты куда намылился? - Спросил Йоджи.
- Домой. Такая у нас перегруппировка.

- Наконец-то! - Йоджи отбросил покрывало и одеяла. - Привет, большая, прекрасная кроватка! - В голосе блондина слышалось нескрываемое облегчение. - Я так соскучился!
Ран опустил Шулдиха на постель и склонился к нему. Потом тяжко вздохнул, снял пояс, на котором носил катану, и, одновременно, и тот свой модус, который "надевался" в комплект к катане. Как же хорошо дома. За запертой дверью, в безопасности от окружающей действительности. Плевать, что белый день на улице. Он хотел спать. Прямо сейчас.
Йоджи присел на кровать и начал расстегивать рубашку Шулдиха. Тот пробурчал что-то малопристойное и отвернулся.
- Раз так, спи одетый. - Решил Йоджи, скидывая ботинки.
- Ему будет неудобно. И мы огребем за это, как только он очухается. - Ответил Айя, переворачивая своего рыжеволосого любовника снова на спину и легонько похлопывая того по щекам. - Шулдих! - Нежно позвал он. - Просыпайся, Бэби.
- Ммм… нет! - Рыжий попытался снова отвернуться.
- Йоджи, помоги, - занервничал Айя.
Йоджи смерил его раздраженным взглядом. Тот же парень, что практически тащил Шулдиха на себе вверх по лестнице, теперь просил помощи, чтобы раздеть немца?
- Лучше бы ты этого не делал.
- Чего не делал? - Тут же повысил тон Айя.
Ёджи покачал головой.
- Да ладно. Ерунда. - Он вздохнул и схватил немца лодыжку, чтобы разуть того, но встречен был едва не достигнувшим своей цели пинком. - Ну, хорошо же! Держи его! - Скомандовал он Айе.
Айя сел на постель и снова попытался расстегнуть пуговицы на рубашке рыжего, но, в конце концов, ему пришлось держать сопротивляющегося немца за руки, пока одеждой Шулдиха занимался Йоджи.
- Отвалите! - Орал Шулдих, извиваясь, как грешник на адской сковородке.
- Кажется, он сегодня не хочет, раз так отбивается, - в голосе Айи был слышен смех, доказывающий, что красноволосый едва ли не получает удовольствие от сопротивления немца.
Брэдли вошел в комнату, чтобы посмотреть, что же все-таки в ней творится. Затем подошел ближе и глянул на Шулдиха, с которого Йоджи в эту секунду пытался стащить брюки.
- Вот почему тебе больше никогда, ни в коем случае, не стоит колоться, Шулдих. - И Брэд нанес удар, снова вырубивший рыжего.
- Брэдли! - Запротестовал Айя.
С бессознательного снимать штаны было гораздо легче. Потом Йоджи наклонился, провел руками по переставшим отбрыкиваться ногам, сжал в ладонях упругие бедра любовника и опустил голову на гладкий плоский живот Шулдиха. До чего же приятно просто обнимать его. Йоджи коснулся губами косточки под бледной кожей, а затем неохотно оторвался от своей великолепной "подушки", чтобы раздеться самому.
- Ну, что теперь? Плитки сгинули, и мы можем о них забыть? Не верю я, что все так просто, Босс.
- Разумеется, нет, - ответил Брэд. - Но я вымотался настолько, что сейчас мне на это плевать. - Он снял рубашку, не отводя взгляда от, в свою очередь, недовольно пялящегося на него Айи. - Но ведь действует, а? - Равнодушно спросил он, подразумевая нанесенный только что удар.
Айя изобразил злобную гримаску и ушел за своей лакированной шкатулкой для драгоценностей.
- А я уже настроился на то, что он опять "Ран", - шепотом поделился с Брэдом Йоджи.
- Боже правый, Йоджи, пока он ноги раздвигает, кому из нас какая разница, в котором он модусе… - Брэд стащил с себя брюки и бросил их на пол с недовольным лицом. Все в чистку, все равно все в чистку.
Йоджи сдался. Не стоило бы возражать в том смысле, что "Ран" это его Айя. Айя, в которого он влюбился, когда они были всего только потерянными душами. Айя, вышедший из ванны несколькими минутами позже, Айя, вернувший на свои места колечки для сосков, бриллиантовую серьгу для носа и, разумеется, драгоценную подвеску в ухо… Это был Айя целиком и полностью Брэда, тот Айя, который подошел к американцу, чтобы его обняли и поцеловали, Айя, не смотрящий больше ни на кого…
- Itai! - зашипел он сквозь зубы, когда ладонь Брэда чуть коснулась его незажившей татуировки.
- Прости, Любимый, прости. - Занежничал Брэд, осторожно убирая руку и целуя красноволосого в скулу, а затем спускаясь губами по шее.
Йоджи сдался. Просто Шу вырубился, а сам он устал и его, прямо скажем, уже ничего не ебло. Ему просто хотелось спать, он побрел к другой стороне постели…
- Айя… - почти беззвучно шепнул Брэд, подталкивая любовника. - Йоджи, принеси антисептик.
Йоджи умирал от усталости, и все же он стиснул зубы и пошел за флаконом. Брэд уселся на постель и перевернул Шулдиха, чтобы посмотреть на татуировку, отведя длинные пряди взъерошенной гривы немца. Йоджи вернулся и вручил ему бутылочку с уже снятой крышкой.
Брэд плеснул немного ее содержимого себе на ладонь и сел чуть дальше, а затем бережно и очень нежно начал смазывать поврежденную кожу немца, а, закончив, со всей своей любовью поцеловал того в голое плечо.
- Иди сюда, Любовь моя, теперь ты, - Брэд подвинулся, чтобы Йоджи мог сесть на постели спиной к нему.
Йоджи глубоко задышал, ощутив ласку осторожных рук, мягко втирающих в его спину успокаивающий лосьон. Закончив со спиной блондина, Брэд обнял его и осторожно притянул к себе, чтобы прижаться щекой к щеке.
- Я не забыл вчерашнее утро. - Шепнул он и поцеловал Йоджи под ухо. - Просто я слишком устал. - Он отстранил Йоджи, очень осторожно коснувшись его бедер.
Йоджи ушел на свою сторону постели, ощущая себя странно - словно он сам вторгся в собственную жизнь. Он потянул Шулдиха за руку и бедро и слегка подвинул его, чтобы хватило места остальным двоим, и рассмеялся, опускаясь на постель рядом с рыжим.
Брэд занимался спиной Айи. Вытатуированный тигр был оранжево-коричневый, а за ним вырисовывались покрытые мхом скалы, бамбук и папоротники. Что-то в глубине зеленых глаз нарисованного зверя привлекло его внимание, да так, что он почувствовал, будто зверь заглянул ему в самую душу. Он попытался проморгаться, потом судорожно вздохнул… теперь зверь не смотрел на него… теперь он отвернулся, глядя вниз, на скалы, и теперь тигр, изначально нарисованный в фас, был виден только в профиль…
- Что за дьявольщина… - Обалдело пробормотал Брэд.
- Что? - Тихонько переспросил Айя.
- Ничего, так, видение мелькнуло. Ерунда. - Он поцеловал и его плечо, затем губами прихватил кончик бриллиантовой серьги Айи, чуть заметно потянув на себя, накрыл ладонями грудь Айи и провел большими пальцами по вновь украшенным колечками соскам. Затем отпустил серьгу и поцеловал Айю в шею.
- Поможешь мне со спиной, Принцесса?
- Да, Брэдли, - невинным голосом ответил Айя. - Если ты доверяешь мне, когда я сзади, в ладони у меня крем, и мы оба голые…
Брэд повернулся и шлепнул его по бедру.
- Веди себя, как полагается, ты. - Он перевел взгляд на Йоджи, сонно глядящего на них, обнимавшего Шулдиха так, чтобы тот лежал на у него на груди, перебиравшего длинные медно-рыжие шелковые пряди волос немца.
Довольный Йоджи улыбнулся ему и поцеловал Шулдиха в макушку.
Айя поменялся с Брэдом местами, чтобы намазать спину, не затягивая до того момента, когда свежая татуировка засохнет. А, закончив, стащил джинсы и швырнул их в уже наваленную на полу кучу одежды.
- Сначала спасем Токио от падения в ад, а потом устроим постирушку? - Сухо поинтересовался он. Корзины для грязного белья были уже полны.
- Мммм, устроим… в Вене, - заулыбался Брэд, опускаясь на постель, гладя Шулдиха по бедру и целуя того в спину - в те редкие местечки, которые избежали касания иглы татуировщика. - Бэби, бедненький, ты заслужил отдых. - Прошептал он своему бессознательному любовнику.
- Вена? - Айя умудрился произнести название города так, будто это было что-то богохульственное. Потом вздохнул, демонстративно - раздраженно, и повалился на постель, уволоча за собой одеяла. - Ну, тогда было бы лучше, если бы там нашлось хоть что-то интересное для МЕНЯ. - Ледяным тоном ответил он, отворачиваясь от Брэда и отползая на максимально возможное расстояние.
Брэд обнял его.
- Спи, Принцесса. - Ничем иным, как приказом, это не было.

Вернувшийся после очередного рейда на предмет проверки состояния Фарфарелло, Оми со вздохом уставился на поврежденное плечо Наги.
- Прости меня, Koi, - он коснулся губами плеча рядом с кошмарным, почти черным, синяком.
- Да все нормально, - ответил Наги. - Я знаю, ты ни при чем. Как же это он с тобой сделал? Больше меня ничего не интересует. Ты говоришь, что тебя зацепило, когда мы еще ехали по городу…
- Больше так не будет, - сказал Оми. - Брэд говорил, мы не будем отходить друг от друга, пока эта заваруха не кончится. - Оми накапал обезболивающее на ватный тампон и укрепил его на ранке повязкой.
- Прости меня, - снова печально прошептал он.
- Подозреваю, что, если мужик настолько крут со своей силой, то мы попали, - задумчиво сказал Наги, прикусывая нижнюю губу. - Но плитки без жертвоприношения - штука бесполезная.
- Ну… и что он с ними тогда делать будет? - Резонно поинтересовался Оми.
- Поищет место для проведения ритуала? - Наги повернулся в постели, чтобы постоянно смотреть на Оми.
Оми постарался уложить в голове такую идею.
- Этот идиотский заброшенный музей?
Наги пару раз моргнул.
- Ага! - Гораздо бодрее продолжил он. - Самое место, верно же? И кто бы знал, почему его до сих пор не взорвали к такой-то матери, или еще что?.. - Потом он нахмурился, глядя в бесхитростно глядящие на него глаза Оми. - Разве что… он сам не вложил тебе в голову такую мысль, чтобы мы пошли туда.
Оми почувствовал, что краснеет.
- Наги! - Протестующе воскликнул он. - Если бы Шулдих не был обдолбан до полного отсутствия мозгов в черепушке, мы бы могли заставить его, будь все проклято, проверить, так ли это!
- Может, в этом-то все и дело, - резонно ответил Наги. - Пока ШуШу недееспособен, этот сукин сын может провальсировать по нашим мозгам и убраться оттуда, а мы даже и не заметим. Разве что, Брэд справится… У него тот еще иммунитет к телепатам.
- Я не знаю, у него не было иммунитета к тому парню, Чепелу, а ведь этот мужик, как ни странно, чепелов папашка? Я не стал бы говорить так уверенно… сейчас - ни о чем. - Он легонько поцеловал Наги в губы и жалобно продолжил. - Наги… я жрать хочу. Пойдем, приготовим ужин, а, когда проснется эта стая психов, у нас уже хоть что-то будет готово, и они займутся едой, и не станут доставать нас.
- Hai... - Ответил Наги на слова - и на поцелуй. - Через минутку…

Он снова шел по коридору музея. За тем исключением… что в этот раз коридор казался длиннее, или он шел в никуда…
Сон.
Брэд остановился, сунул руки в карманы брюк и спокойно огляделся. Это его мысли, его воспоминания об этом месте, только более яркие. Кто бы ни сделал это… он был здесь, и это его эго поддерживало здание вокруг.
- Кирхнер, - безэмоционально позвал он.
- Узнаю спеца высокого уровня, Кроуфорд. - Голос был очень похож на голос Чепела, только произношение было смесью американского и едва заметного немецкого. У Чепела же был британский акцент.
- Зачем я тебе здесь? - Не меняя тона, поинтересовался Брэд.
- Это здание было построено специально для плиток. Место силы. - Спокойно ответил Кирхнер. - Заблокируешь меня - не услышишь, что я должен тебе сказать.
Брэд нахмурился. Первый раз за много дней его дар набрал почти полную силу, и он собирался этим воспользоваться.
- Если я тебя заблокирую, - уныло сказал он, - мне не придется тебя слушать.
- Выслушать - в твоих интересах.
Кирхнер казался беспокойным. Похож ли он на своего заносчивого сынка? Является ли он более слабым противником - хотя бы по какому-то параметру? Чепел казался опасным только издалека. Вблизи стало очевидно, что он полнейший идиот.
- Почему ты не воспользовался силой плиток, Кроуфорд? - спросил Кирхнер.
- У меня есть все, что мне нужно, - ответил он, медленно, изматывающе медленно включая свой дар, чтобы защитить свой разум.
- А. Ну и как долго ты собираешься этим владеть?
Окружение изменилось, ведь этот "сон" режиссировал Кирхнер…
Остывшие тела на металлических столах в холодной комнате… Ледяная вода омывает их…
Кулаки Брэда стиснулись, во сне и наяву.
Нет…
Он заставил себя собраться и стать настолько холодным и невозмутимым, насколько это в принципе было для него возможным.
- Ты уже мертв, старикашка, ты просто еще не понял, что пора валить в ад.
- О, я знаю, знаю. И не в первый раз так. Моя "жизнь" "свалила" ради моей свободы. - Раздался холодный голос Кирхнера в его сознании. - Удастся ли тебе быть настолько же сильным? Сможешь ли выдержать зрелище смерти всех, кто тебя любит, ради того, чтобы выжить?
- Ни жизни, ни вызова, ничего - в том, чтобы сдаться и трусливо бежать. - Ответил Брэд.
- Тогда почему ты не воспользовался силой плиток? Почему бы не контролировать судьбы мира? Ради того, чтобы защитить тех, о ком ты… "заботишься". - В последнем слове отчетливо прозвучал неодобрительный сарказм.
Чувствуя ненормальность происходящего, Брэд подошел к столу для вскрытия, на котором ему виделся образ тела Шулдиха под - отброшенной Брэдом теперь - простыней. Видение было совершенно правдоподобным, он чувствовал, как его знобит, обонял запахи антисептика и формальдегида, слабый запах запекшейся крови и неживой плоти. Он коснулся кончиками пальцев остывшей жесткой щеки, прочувствовав происходящее… и наклонился, чтобы легонько коснуться губами застывших губ.
- Думаю, ты никогда не любил настолько, чтобы ценить человека выше себя, Кирхнер. Когда нет того, ради кого ты живешь, свобода - ничто. - Его пальцы оставили мираж, он выпрямился и снова накрыл тело простыней. Враг был в его разуме, и поэтому для него не имело значения, на что смотреть и что видеть.
- Почему тебя так беспокоит то, что я делаю, старикашка? - Невозмутимо спросил он.
- Ты разоружил Эстет, и уничтожил практически всех Шварц. Единственно ли ради свободы? А, когда ты заполучил плитки, тебе даже в голову не пришло ими воспользоваться? Разве не испытывал ты такого искушения? Ни разу? Могут ли твои жалкие силенки предотвратить это?
Помещение вокруг изменило свой облик, и теперь три тела лежали, неприкрытые, и он мог видеть их лица, их раны…
- Я разрушил Эстет и их организацию потому, что хотел этого. - Ответил Брэд, и в его словах прозвучала вся та ненависть, которую он питал к тем, кто распоряжался его жизнью. - Потому что лучше быть дьяволом моего персонального ада, чем служить самопровозглашенному богу. Давай, Кирхнер, заканчивай. Спать хочу.
- Спать. Человеческая слабость. Почему бы… не стать богом?
Брэд ядовито рассмеялся.
- Тяжко быть одному, а, старикашка?
Он позволил своей силе возрасти до предела, его обычное восприятие линии времени захлестнуло основу выстроенного сновидения, заблокировав телепата. Последним видением, связанным с вторгшимся в его мозг человеком, было воспоминание о ментальной связи самого Кирхнера… И все ушло, когда Брэд воспользовался своей силой полностью.
Как это обычно бывало с Шулдихом, он уловил отблеск будущих мыслей старика. Теперь он понял, где тот будет. Знал, что тот попытается сделать.
И знал, каков будет результат.

Кирхнер выругался и ударил кулаком по ручке кресла… в помещении, когда-то бывшем офисной частью музея.
- Безрассудный ублюдок!
Сколько лет он ни потратил на то, чтобы ужиться со студентами - его студентами, он так и не смог смириться с идиотизмом, проявляемым молодым поколением. Отсутствие уважения, неумение принять другие, отличные от их собственных, взгляды!
- Научишься, Кроуфорд. - Пробормотал он, стиснув зубы. - Научишься мне подчиняться. Я тебя сломаю, просто потому, что ты попался мне!

Он открыл глаза и глубоко вздохнул.
Запах лосьона, теплые тела под льном простыней.
Живые.
Было очень темно, доски, которыми были забиты окна, не пропускали ни лучика света. Но достаточно было одного касания, чтобы понять, что Айя, как обычно, спит, лежа на животе, а Шулдих, по своей всегдашней привычке, тесно прижимается к Брэду… и Йоджи по-прежнему обнимает рыжего…
Брэд притянул к себе немца, прижимая еще сильнее, ощущая, как тот ткнулся в него плечом и подбородком, затем поцеловал его. Те губы, в кошмаре, были ледяными. Эти - теплыми, разомкнувшимися в ответной ласке…
(Mein Mann?) - сонный голос в сознании.
(Ты в порядке?)
Дрожь... (Нет. Заёбаный. Героин.)
Пошел отходняк. Брэд обнял немца. Будь все проклято. Помимо всего прочего, теперь еще придется разбираться с телепатом, которого накрыла ломка.
Он коснулся руки Йоджи.
- Йоджи… Йоджи, проснись.
- Мммм, сейчас-то какого дьявола? - Запротестовал блондин.
- Я знаю, где Кирхнер.
- Кого ебёт чужое горе… - Йоджи слишком хотелось спать.
- Шулдиху плохо. Свари-ка кофе, раза в два крепче, чем обычно, и еще одеяла принеси, сколько есть.
- Ох, ну и дерьмо. - Йоджи был недоволен, но все же поднялся с постели.
Айя проснулся и теперь полусидел в постели, Брэд плечом почувствовал касание прохладной руки.
- А мне что сделать?
- Помоги мне его согреть и удержать. Он будет агрессивным.