(с) By LoneWolf
(kodoku na okami)
перевод Irina Edelgeire

Gambit

Прошел год - и я снова здесь, Дуо, на том же самом месте, о котором я не перестану думать как о твоем. Кафе, океан, ласковый бриз. Они всегда будут твоими. Не Макса. Именно тут я встретился с ним, и Макс - все, что мне от тебя осталось, но это место твое, и только твое.
Мы возвращались сюда несколько раз. Воспоминания о тебе были слишком настойчивы. Думаю, он инстинктивно улавливал отголоски моего дискомфорта, и это заставляло его чувствовать себя не в своей тарелке. Спустя два месяца или около того он уже не присоединялся ко мне, когда я предупреждал, что собираюсь в "кафе". Наверное, он знал, что будет нежеланным спутником. Каждый раз, видя его здесь, я испытывал боль при мысли о том, что это не ты. В конце концов, наши совместные посещения кафе прекратились. Я продолжал приходить сюда, когда мне нужно было, чтобы ты посоветовал мне, что делать, или, наоборот, убедил не делать чего-либо, если я был не прав. Вот в чем я отчаянно нуждаюсь сейчас. Чтобы ты сказал мне, что я не прав.
Ох, Дуо, как же ты мог оставить меня с этим... привидением? Догадывался ли ты, что может случиться? Понимал ли, насколько он будет другим? Он - не ты. Да, он похож на тебя, но в этом-то и заключается проблема. Он "почти" ты. А "почти" - слабое утешение, если говоришь о человеке, с которым мечтаешь не расставаться вечно. Перед лицом вечности "почти" никогда не бывает достаточно.
Мы пытались. Мы старались изо всех сил. Мы двигались вперед черепашьим шагом. Я не хотел торопить события. Мне нужна была уверенность, которой я не ощущал. Он чувствовал, как чувствовал бы ты, что я был очень уязвим в те первые недели, и не подталкивал меня. От встреч по выходным мы перешли к встречам в будни за ленчем, потом - за обедом. Несколько раз он изъявлял желание навестить меня дома, но мне была невыносима одна мысль об этом. Я все еще считал эту квартиру твоей и моей. Я и сейчас думаю о ней как о нашей, а о нем - как о чужаке, бродящем поблизости и подбирающим артефакты, обломки нашего прошлого и образы будущего, которого у нас не было, смахивая пыль с пластов памяти, пока мои глаза не начинали от нее слезиться.
Через пару месяцев я убедил себя, что, возможно, если я подпущу его поближе, позволю оказаться в среде, где все было пронизано тобой, это сделало бы его... более похожим на тебя, что ли. Может быть, это пробудило бы спящие в нем воспоминания, или я разглядел бы четче знакомые черты на привычной территории, где мы играли в наши смертельные игры и хранили свои темные секреты. Я пригласил его разделить со мной апартаменты, дав понять, что спальню делить пока не готов. Он согласился; это сразу напомнило мне тебя и твою тактичность.
Я думал, что это сработает.
Но я ошибался.
Это только подчеркнуло различия.
Он спокойней. Его музыкальные пристрастия проще - впрочем, не уверен, что кто-нибудь сравнится в этом с тобой, если судить по невообразимой смеси, из которой состоит, твоими стараниями, наша коллекция. Он не рисует. Он не разбирается в том, что я пишу, как разбирался ты. Он читает те рассказы, которые заставляли тебя плакать, и говорит: "Это было трогательно" или "Ты здорово передаешь боль", но не понимает истоков боли и не умеет объяснить, почему он тронут. Список можно продолжать бесконечно, но все сводится к одной-единственной вещи.
Каждый раз, когда я смотрю на него, я вижу, что он - не ты и никогда не будет тобой.
А я хочу только тебя. Тебя, не какое-нибудь более-менее сносное подобие. Я люблю Дуо Максвелла, и мою любовь не может удовлетворить грубая, незавершенная копия. Ей нужен оригинал - или ничего.
Дуо, пожалуйста, приди ко мне. Приди и скажи, что я не прав, собираясь сделать то, что сделаю. Скажи, что я безрассудно небрежен с жизнью, которую ты подарил мне. Однажды это уже свершилось - ты остановил меня, когда я решил переступить роковую черту. Мне снова необходимо услышать твой голос, едва различимый шепот, сливающийся со вздохами волн. Напомни мне, ради чего я должен жить. Я подожду, как всегда ждал, верный своему обещанию - даже если оно ничего уже не значит.
Я жду, Дуо.
Я здесь, в кафе, и я жду тебя.
******
Сегодня мой день рождения. Неделя истекла. Как я и боялся, он не пришел. Что ж, пора приступать к осуществлению плана, который я обдумывал и взвешивал последние семь месяцев - с тех пор, как понял, что Макс никогда не заменит мне Дуо. Никогда не будет достаточно близок, чтобы заполнить оглушительную пустоту в моем сердце. И пока я перебираю в уме условия задачи, на память приходит когда-то рассказанная мне Дуо история о человеке, который продал все, что у него было, чтобы купить одну дорогую жемчужину. Теперь я знаю, что он должен был испытывать, направляясь к продавцу, готовый предложить все за шанс обладать единственной вещью, имевшей для него значение, пусть даже это продлилось бы недолго.
Я иду вдоль пляжа, океан шумит справа, окатывая меня воспоминаниями о нас с Дуо, прогуливающимися по тому же самому пляжу, о Дуо, держащем меня за руку, улыбающемся... Еще дюжина метров, и я на месте.
Вот здесь, за скалами. Никто меня не увидит. Никто не помешает ему явиться. Я опускаюсь на песок, лицом к воде, и зову его единственным способом, который мне известен: приставляю к голове пистолет и нажимаю на курок. Он заедает. Я так и предполагал.
Я вынимаю обойму, оттягиваю затвор, извлекаю пулю, отпускаю затвор, ставлю на место обойму, досылаю патрон в патронник. Нажимаю на курок. Он заедает. Я вынимаю обойму, оттягиваю затвор, извлекаю пулю...
С первой обоймой покончено. Я роняю ее на песок и берусь за следующую. Заталкивая ее в пистолет, слышу:
- Будь так ЛЮБЕЗЕН, прекрати это.
Я вздрагиваю. Мне следовало бы догадаться, что он примет обличье Дуо. Ему кажется, что это приведет меня в смятение. Но он не знает меня так хорошо, как думает. Я поднимаю взгляд и вижу тьму, колышущуюся в его глазах. Глаза Дуо никогда не были такими. Это тело Дуо, голос Дуо, но самого Дуо здесь нет. Передо мной стоит Смерть.
- Я хочу заключить сделку.
Он пренебрежительно смеется.
- Тебе нечего поставить на кон.
Я подношу пистолет к своей голове и нажимаю на курок. Он заедает. Я устраняю помеху, досылаю патрон в патронник и снова поднимаю пистолет.
- А я думаю, что есть.
Я нажимаю на курок. Он заедает. Смерть морщится, как от зубной боли. Я терпеливо привожу оружие в порядок. Он хмурит брови.
- Что ты предлагаешь?
- Я избавлю тебя от обязательств, оговоренных в контракте.
Все-таки он сделал промах, приняв облик Дуо. Палитру выражений его лица я знаю лучше, чем анатомию моего пистолета, даже спустя все эти годы. А Смерть каким-то образом скован особенностями тела, которое он копирует. И теперь я вижу, что он не ожидал подобного предложения и заинтересован.
- Ты не можешь. Я заключил сделку с Дуо Максвеллом, а его больше нет. - В ровно звучащем голосе проскальзывают злобные нотки. Он все-таки одурачил тебя, не правда ли?
- Я хочу, чтобы ты вернул его. Развоплоти Макса. Сделай его снова Дуо. Я уговорю Дуо освободить тебя.
- Почему ты так уверен, что он согласится?
Меня охватывает ярость, и пускай он знает, мне наплевать. Это он во всем виноват. Я кричу на него, выплескивая гнев и отчаяние:
- Потому что он любил меня достаточно сильно, чтобы служить тебе десять проклятых лет, ублюдок! Потому что ради меня он смирился с адом, в который ты превратил его жизнь! И, в конце концов, пожертвовал собой, когда я сказал ему... - Я с трудом восстанавливаю некоторое подобие самоконтроля. Нельзя забывать о том, что я нахожусь на чужой территории и рядом со мной - могущественный враг. - Я уговорю его. Взамен ты дашь нам одну неделю, а потом мы оба умрем, и будь что будет.
Он смотрит на меня с нескрываемым изумлением.
- Ты отказываешься от сорока с лишним лет гарантированно безопасной жизни, чтобы провести одну неделю с Дуо Максвеллом? Ты что, спятил?
- Может быть. Я люблю его. Недели нам хватит.
Ровно столько времени было бы у нас, если бы не моя ложь. Ему известно, что я прошу лишь дать мне возможность исправить мою глупую ошибку. И, я думаю, для него не секрет, что недели было бы довольно, чтобы мы обрели... возможно, любовь. Возможно, надежду. Возможно, просто мир. Недели было бы более чем достаточно, чтобы я успел сказать Дуо, что люблю его. Это все, что я в действительности хочу сделать.
Он отрицательно качает головой.
- Как ни соблазнительно твое предложение, Юи, я вынужден отказаться. Ты можешь доставить мне немало хлопот в последующие несколько десятилетий, пытаясь убить себя, но, поверь, с моей точки зрения это не слишком долгий срок. Я связан моей сделкой с Дуо. Ты проиграл. Живи с этим.
Я слышу смирение в его голосе. Ему бы ничего так не хотелось, как ударить со мной по рукам. Что ж, если я должен жить с моей ошибкой, то и он может существовать со своей.
Я закрываю глаза и нажимаю на курок. Осечка. Когда я открываю их, он уже исчез из виду. Я опустошаю еще две обоймы, надеясь, а вдруг он взбеленится до такой степени, что забудет о сделке и все-таки убьет меня. Когда, отбросив третью обойму, я тянусь за четвертой, я уже знаю, что все напрасно. Я смотрю на бесполезный пистолет, потом опускаю голову и плачу. Моя последняя надежда развеялась, как дым. Дуо потерян для меня навсегда, а Макс...
Макс никогда не займет место Дуо, но я не могу бросить его. Он - все, что у меня осталось. Я задолжал Дуо слишком много, чтобы теперь отказываться от осколков его сущности, даже если они полосуют меня, как разбитое стекло, стоит мне кинуть на них взгляд.
Наконец, потерпевший поражение, измученный, отчаявшийся, я встаю и возвращаюсь в кафе. Я забираю свой блокнот, сажусь на мотоцикл и еду домой. Туда, где Макс - мой собственный кусочек ада на земле, укомплектованный прочно обосновавшимся демоном-памятью. Пожалуй, я лягу спать до его возвращения с работы. Я слишком устал.
******
Во сне я просыпаюсь. Мягкие губы касаются моих губ. Не знаю, на что они в действительности были похожи, но я всегда представлял их именно такими: теплыми, нежными, шелковистыми. Как восхитителен их поцелуй, которым наяву мне так ни разу и не довелось насладиться... На миг надежда распахивает крылья, но затем я вспоминаю, что это просто сон.
Восемь лет я видел его каждое утро перед самым пробуждением. Я знаю его слишком хорошо. Этот сон, призрак утраченных возможностей, вторгается в мое подсознание на исходе ночи подобно тому, как Макс, призрак возможностей, ставших явью, неразрывно связан с моим существованием днем. Именно существованием, не жизнью. Смерть обрекла меня на него, когда лишила последнего шанса вернуть Дуо. Я жду, что будет дальше...
Слабый запах корицы. Да, следующее - это запах. Он действует на мою память, как мощный спусковой механизм, и воспоминания обрушиваются на меня неудержимым потоком. Израненная, но все еще не побежденная надежда тут же устремляется на приступ. Увы, ей не вырваться за пределы сна. Что теперь?..
Волосы. Мне не нужно смотреть, я и так помню. Длинные каштановые пряди окутывают наши тела. Тропинки-ручейки ощущений струятся по моему лицу, груди, животу. Лживые тропинки из кошмарного леса, которые ведут к одной только боли...
Фантазия набирает обороты, приближаясь к финальной части. Я чувствую его тепло, жадно впитываемое моей холодной кожей, чувствую дивную текстуру его кожи, когда она соприкасается с моей. Такая горячая, она почти обжигает. Его рука лежит у меня на груди, его голова - на моем плече, его губы касаются моих губ, его волосы обволакивают нас, его запах кружит мне голову и наполняет легкие. Скоро, уже совсем скоро...
Поцелуй прерывается. Он поднимает голову. Я чувствую его улыбку как еще одну разновидность тепла, разлившегося по моему лицу. Я никогда не вижу ее. Во сне, мои глаза всегда закрыты. Но я знаю, что она есть. Потом он произносит эти слова, ужасные, мучительные слова: "Я люблю тебя" - бархатистым голосом, к которому иногда прибегал, чтобы внушить мне что-то исподволь. Но никакого тайного подтекста здесь нет. Все изложено предельно ясно. Я открываю рот, собираясь сказать то же самое...
Сон заканчивается. Он всегда заканчивается в этот момент. Даже во сне я не могу исправить свою ошибку.
Я лежу, теперь уже бодрствуя, и остатки шока, вызванного сном, сотрясают мое тело. Его дразнящее присутствие все еще ощущается здесь. Слабое приятное покалывание там, где губы призрака дотронулись до моих. Эхо его слов, звучащее у меня в ушах. Как всегда, единственная слеза выкатывается из уголка моего левого глаза и соскальзывает по виску к подушке, оставляя на коже влажный след. Понятия не имею, почему это постоянно один и тот же глаз. Тем не менее, так оно и есть.
- Я люблю тебя. - Его голос все еще летит ко мне из невообразимых далей.
- Уходи, сон, - шепчу я. - Ты уже достаточно помучил меня сегодня.
Я открываю глаза, понимая, что это спугнет последние клочья тумана, окутавшего мой разум, и горько сожалея об эфемерности драгоценных минут, которых никогда не было.
Очи цвета фиалок встречаются с моими. Как сюда попал Макс? Что он здесь делает? Черт бы его побрал! Я не могу! МЫ не можем. Он - не Дуо. Я не хочу Макса! Я протягиваю руку, чтобы оттолкнуть его...
... и мои пальцы запутываются в длинных каштановых волосах. На какое-то время я парализован феерическим зрелищем, которое представляет собой танец солнечных зайчиков в прядях орехового, медового и золотистого оттенка.
- Я люблю тебя, Хиро.
Я зажмуриваюсь, снова смотрю на него. Это Дуо! Но как?.. Смерть отверг мою жалкую просьбу вернуть его. Смерть сказал, что Макса невозможно развоплотить. Сказал, что я должен жить со своей ошибкой. Мне хочется закричать от радости, но я так ошеломлен, что не могу даже думать связно. И еще я напуган. Вдруг это одна из жестоких шуток Смерти?
- Как? - шепчу я, обретя дар речи.
- Он знал, что я собираюсь сделать. Так что я заключил с ним пари, что без меня ты не будешь счастлив и отдашь все, что все имеешь, чтобы только вернуть меня. - Он улыбается мне. - Мы выиграли. Теперь мы свободны от него. - Он улыбается, но в его глазах я вижу боль. Он знает, как я страдал последние восемь лет. Наверное, ему они дались не легче.
Теперь до меня доходит, что он сделал. Ох, мой ненаглядный дурачок. Как же ты осмелился так рисковать после того, как я сказал, что не люблю тебя?
- Потому что я знал, что ты меня любишь, - просто отвечает он, угадав незаданный вопрос. - Потому что я люблю тебя.
- Aishiteru. Дуо, aishiteru. - Я тоже улыбаюсь ему, довольный, что, наконец, произнес эти слова, и прекрасно сознавая, что, сколько бы я не повторял их, никогда не будет слишком часто. - Aishiteru. Обними меня. Aishiteru. - Но я все равно постараюсь не ударить в грязь лицом.
Он вновь прижимается ко мне. Мы целуемся.
Это наш первый поцелуй.