(c) Flash Gordon

"Покой и воля - после бед"
Часть 2

(c) Flash Gordon
"Покой и воля - после бед"
Часть 4
*
*
*
Сколько бы мы ни пробыли здесь, чего бы ни делали с нами врачи… Нас не излечат.
Дуо, ты молодец, что остаешься с Хиро, чего бы тебе это ни стоило. Он нуждается в тебе, и со временем ты оценишь, насколько был прав в своем выборе. Нам с тобой было хорошо вместе, но я не смог бы любить тебя, как он… Мальчик с косой, твоя боль растает в его теплых руках. Поверь.
Ву, наверное, разуверился бы в собственных силах без твоей молчаливой поддержки. Максвелл молчит… Кто поверит в такое? Но американец понимает китайца, кажется, лучше, чем тот - сам себя. Поэтому Чанг все спокойнее. И это уже не депрессивное погружение в себя. Это прекращают колебаться чаши весов. Приходит равновесие.
Кватре… Я не знаю. Моему любимому изуродовали тело и душу. Кажется, ты помогаешь ему восстановиться. Кажется, вы привязываетесь друг к другу все сильнее. Ведь с тобой случилось нечто похожее… Будь с ним, но, умоляю, не отбирай его у меня.
И я… Не люблю говорить. Только с Кватре… Но он не хочет, чтобы я приходил. И я молчу. Дуо, мне очень важно, чтобы ты знал, что я думаю… но я не знаю, как сделать это. Мне приходилось переступать через себя слишком часто. Поступать так, как, я считаю, мне не стоило бы. Однажды это стало моим счастьем. Мой ангел спустился ко мне с неба, и я посмел прикоснуться к нему. Если бы я этого не сделал, никто не разделил бы со мной моего одиночества. Я как Хиро, но его учили быть одиночкой. Меня же - вынуждали. И я так долго не смел принять прикосновение ласкового мальчика, и ответить на него, и быть рядом…
Полтора года счастья. Я по-прежнему молчу, когда мы на людях. Но Кватре знает, что я могу быть другим. Могу быть - нормальным человеком. Он помог мне стать таким. Мой кроткий ангел. Ангел, которого я потерял… Которого я отчаянно хочу вернуть. Который отказывается встречаться со мной сейчас… Дуо, помоги мне. Я не верю в бога, я верю только в ангелов… одного ангела. И в тебя. Помоги мне, Дуо. Помоги.
*
Прошлое не желало сдавать позиции, по-прежнему терзая обессилевшие души. Ночью возвращалась боль, и укрыться было негде.
В голос кричал золотоволосый мальчик, корчась на постели, задыхаясь от мучительно-бесслезных рыданий. Бился в невидимых путах смуглый юноша, шепча проклятия. "Отпусти меня, как ты можешь, я должен быть с ними сейчас", - стонал во тьме своей комнаты китаец. И сжимался в кольце теплых рук любимого всхлипывающий Дуо, пряча лицо на груди у Хиро, вздрагивая от боли, снова разрывавшей измученное сердечко…
Сколько времени прошло так? Минута, час, полночи?
Дуо, притихнув, выплакавшись, какое-то время просто лежал на груди у Хиро. Затем поднялся, едва слышно застонав, на секунду замер, сидя на постели, прижимая крепко сжатые кулаки к глазам… соскользнул с постели и потянулся за одеждой.
- Куда ты, кои? - Из темноты на него серьезно смотрели глаза первого пилота.
- Хиро, - Дуо повернулся к лежащему, наклонился, коснулся губами щеки друга, - прости. Я должен идти.
- К кому из них сегодня? Я должен знать, где тебя искать. - Теперь Хиро не беспокоился. Он знал, происходящее не слишком для него понятно, но для Дуо - нормально. Второй пилот проводил много времени с друзьями, тратя все свои силы на то, чтобы поддержать их… Ценой постоянной усталости, слабости, той особой взвинченности, в которую его всегда приводили беды близких… Но это было то единственное, что еще поддерживало их всех - и того же Дуо. Вряд ли он мог бы так спокойно жить, зная о боли своих друзей и не пытаясь хоть что-то предпринять, чтобы помочь.
- Думаю… Думаю, что мне придется навестить каждого. Извини, вряд ли я вернусь до утра.
- Возвращайся хоть когда-нибудь, Дуо. Мне будет не хватать тебя.
- Я знаю. Прости.
Снова осторожный поцелуй, на этот раз - в губы, Дуо одевается и выходит из комнаты. Хиро вздыхает и опускается на постель. Спать он не будет. Он будет ждать.
*
Присесть на край постели китайца. Наклониться, почти касаясь губами щеки, шепнуть: "Я здесь, Ву, рядом. Все в порядке", улыбнуться в ответ на улыбку, появившуюся на лице ВуФея…Погладить его волосы, мимолетно подумав о том, что было бы гораздо лучше, если бы и днем Ву носил их распущенными, как сейчас. Дождаться, когда друг погрузится в глубокий и теперь уже спокойный сон… Поцеловать в лоб. Уйти.
Лечь на грудь Трове. Держать его за руки, пока не прекратится нервная дрожь, молча, согревая его теплом своего тела. Вдыхать тонкий запах кожи и волос, стараясь не думать о том, как хотелось когда-то оказаться на месте Кватре, и быть любимым этим парнем… Пробыть с ним так долго, чтобы итальянец во сне начал шептать; "Кватре, Кватре…", и пытаться обнять согревающего. Подняться, укутать одеялом, погладить по щеке. Порадоваться мягкости черт притихшего, успокоившегося друга. Поцеловать в висок. Уйти.
До утра сидеть у постели младшего. Держать за руку, шептать глупые и ласковые словечки, мимолетно поглаживать нежную шею и - под пижамной курточкой - хрупкое плечо… Отчаянно бороться со сном, вглядываясь снова и снова в лицо друга, отгоняя от него подступающие кошмары осторожными прикосновениями и словами …
Дождаться рассвета в палате Кватре. Дождаться смены дежурной медсестры, удивить ее своим присутствием и поведением. Дождаться принесенной ею чашки кофе, выпить кофе, не отпуская руки Кватре. Дождаться прихода Хиро.
Обмякнув, упасть на грудь любимого, дрожа от усталости.
*
- Вторая бессонная ночь подряд после суток сна. Максвелл, ты доконаешь себя.
- Не бойся, Хи-чан, я железный.
- Еще скажи, из ганданиума… Спать тебе пора, Дуо.
- Мне к Трове надо…
- Дуо, первый час ночи!
- Думаешь, он спит? Черта с два… Шастает на вольном воздухе. Я в окно видел.
- И что, пойдешь за ним? Темно же. Ноги переломаешь.
- Где? На подметенных асфальтовых дорожках?
- Трова по дорожкам не ходит. Сам знаешь. Наверняка ушел в дикую часть парка.
- И что? Первый раз будто. Ну-ка, пусти.
- Ладно… Подожди. Куртку надень, холодно.
- ОК.
- И… Дуо. Приходи скорей.
- Постараюсь, кои… Не знаю…
- Я знаю. Приводи его сюда.
- Ты думаешь…
- Не все же тебе одному исповеди выслушивать.
- Хиро…
- Что, кои?
- Ты не обижаешься, что я с тобой не… что я тебе не исповедуюсь?
- Я буду ждать, сколько потребуется.
- Спасибо. Я тебя тоже люблю.
- Знаю. Иди.
*
Дуо нашел Трову не сразу. Акробат двигался бесшумно даже по бурелому в старой, заросшей части парка, прилегавшего к пансионату. Максвелл же первые полчаса поисков ломился через заросли, не глядя, следя только за тем, чтобы не выколоть себе глаз какой-нибудь особенно неприятной веткой, и пытаясь сообразить, куда мог забрести итальянец. Повезло Дуо совершенно случайно - он вышел к ручью и присел на берегу под деревьями отдохнуть. Трова появился в пяти метрах от него через несколько минут.
- Трова! - Дуо обрадовался появлению друга. - А я тебя ищу!
- Я заметил.
- Бартон, как всегда, лаконичен… Тро, не уходи, пожалуйста, нужно поговорить! - Дуо видел, что Трова не пылает энтузиазмом по поводу их "случайной" встречи, но отпускать третьего не хотел. - Сколько можно бегать?
- Смотря от чего.
- От себя, третий! Я слышал, ты себе под нос бормочешь… С нами можно молчать, конечно, а себе все рассказывать… Договориться с собой труднее, чем с друзьями! Тро, пойдем со мной.
- Зачем? - усевшийся на песке Трова смотрел на воду, полуприкрыв глаза. В челке запутались нежные листики какого-то кустарника.
Дуо подошел поближе, протянув руку, стряхнул с волос парня мелкий лесной мусор… сел рядом, касаясь плечом плеча.
- Пора уже. Всем становится лучше. Даже Кью. А ты не меняешься. Если так дальше будет, я не знаю… Мне кажется, ты мучаешь себя.
- Это неважно.
- Это - важно, Тро! Пойми, я тут на всех единственный болтун, миляга и общий любимец, мне, может, самому бы забиться в угол и самоедством позаниматься пару месяцев… но нельзя же так! Парень, ты забыл, что ты здесь не один!
- ВуФей и Хиро чувствуют себя вполне нормально. Я сегодня…, - взгляд на часы, - вчера уже, с ними тренировался. Форма лучше, чем была до… до того дня.
- А Кватре? Как это ты умудрился не упомянуть своего кои, Трова, влюбленный клоун?
- Я ему не нужен.
- А? Что? Я думал, я один свихнулся в этой богадельне… Трова, ты где? Ау, третий, я второй, прием! На связи второй, как слышишь, Бартон?
- Дуо, не шуми. Весь лес перебудишь.
- Ага, и будут нам на головы всяческие разненские птички справлять свои малые, средние и особо крупные птичьи нужды… Вставай давай, пойдем, а не то я еще сильнее орать буду!
- Зачем?
- Поговорить. Черт, да просто побыть вместе… Хиро просил тебя привести.
- Хиро, значит… Втроем будем?
- Не знаю… Не вчетвером, по крайней мере, Ву уехал. Сказал, какую-то ему срочную информацию должны дать… "по нашему делу". Дескать, никак по сети информацию не перешлют, категорически - только носители в руки.
- Почему ему, не Юи?
- Официально Хиро еще не здоров. Ву все время, что мы здесь, пытается разобраться, кого бы убить… Вот, может быть, нашел.
- Все же понятно. Там Трейз командовал.
- Ну да, ну да… В нем ли только дело, ты как думаешь? Я вот что-то не совсем уверен… Ладно, хватит сидеть, пойдем скорее, холодно тут, если я почки застужу, Хиро скальп с тебя первого снимать начнет!
- А потом?
- А с меня второго. Только дождется, когда я лучше себя чувствовать буду. Не будь занудой, Трова, у нас штатная нуда - ВуФей, поднимайся, ну! Говорю тебе, буду трещоткой работать до тех пор, пока не пойдешь, куда велено. Трова, вцеплюсь, как клещ, фиг оторвешь. Давай, давай, нечего рассиживаться!
- Как тебя Хиро терпит, Дуо? - Трова поднялся и теперь отряхивал брюки от песка.
- Он не терпит. Он любит. Идем.
*
- Хиро, пожалуйста, оставь меня в покое. Я не нужен здесь.
- Глупости. Сядь. Успокойся.
- Я был тут позавчера. Весь день. Зачем опять?
- За тем, что тебе нужна помощь.
- Мне ничего не нужно. Я хочу уйти.
- Куда?
- Отсюда. Все равно, куда. Отстань. Я не нужен.
- Трова. Как ты можешь быть не нужен?
- Как раньше. Просто представь, что ничего не было.
- И у тебя с Дуо - тоже?
- А…ты знаешь.
- Он говорил. А Кватре?
- ВуФей ходил к нему постоянно. Дуо бывает в его палате каждый день. Ты был дважды или трижды. А мне запрещено появляться там. Я просидел три месяца у его двери. Он знал, что я рядом.
- О. Настоящий драматический монолог. По твоим меркам - страницы на две, не меньше. Так ты считаешь, что ты ему не нужен?
- Не только ему. Всем.
- Бака. Как мы без тебя?
- Не знаю. Как я без вас.
- То есть - плохо. Не будь идиотом. Никуда не отпущу.
- Силой держать будешь?
- А ты не знаешь, что есть и другой способ?
- Какой?
- Я покажу. Меня Дуо научил…
Касание губ, становящееся поцелуем. Пальцы, зарывающиеся в короткие шелковистые волосы. Поцелуи спускаются по шее, ниже, ниже… Какая нежная кожа. Он пахнет… свободой. Ветром, дождем и тоской.
- Лаской, Трова. Лаской удержать легче.
- Я тебе нужен потому, что ты не можешь трахать Максвелла.
- Набить бы тебе морду за такие идеи, Бартон.
- За чем же дело стало?
- Если ты не возражаешь, все-таки поступлю иначе.
- А если да?
- Что "да"?
- "Да", возражаю.
- Если бы ты "да, возражал", не лежал бы сейчас подо мной… Успокойся. Тебе это нужно.
- И тебе.
- Ты все понимаешь.
- А Дуо?
- Он ушел. Сказал, что только помешает. Думаю, он знает, что мы сейчас делаем.
- Я сам не знаю, что делаю.
- Ты пытаешься расслабиться, Трова. А я стараюсь помочь. Не все же Дуо выкладываться. Я тоже могу.
- Выкладываться? Да, ты можешь.
Прикасаться к нему. Это не просто животный голод здорового молодого человека, не занимавшегося сексом несколько месяцев. Это потребность помочь другу. Почувствовать, как напряженная струна его тела станет шелковой лентой, струящейся, мягкой. Как ответят на поцелуй губы. Как забьется жилка на запястье…

Темно. Слишком темно здесь. Не стоило гасить ночник, ложась. Но так захотел Трова. Не хочет видеть, кто его ласкает? Пусть. Это лекарство. Просто непривычно - сладкое лекарство для того, кому больно. Тро, если бы я мог сделать это иначе, я бы сделал. Но нам с тобой нужно побыть нежными сейчас. Не с теми, кого мы любим. Не с теми, кто отчаянно нуждается в нашей ласке - и отчаянно ее страшится. Значит, друг с другом. Трова, я умею быть нежным. Дуо научил меня. Я не могу сейчас показать ему, насколько я благодарен за такой урок. Но я покажу тебе. Оценишь ли? Все равно. Прими лекарство, друг.
Хиро, какой ты…Я знал, что многое изменилось, и солдат научился быть человеком… Но, чтобы научиться быть таким заботливым любовником, нужно найти потрясающего учителя… Я люблю Кватре, и я не отступлюсь, но ты сейчас - то единственное, что спасает меня от боли. Плацебо, наверное. Но ведь помогает. Спасибо, Хиро. Одна ночь. На всю жизнь - только одна. Нам с тобой не потребуется больше. Но тебе она нужна так же, как мне. Мне необходимо чувствовать себя нужным. А тебе - нуждаться в ком-то. Только так мы выживем.

Два сильных гибких тела. Мальчики. Мужчины. Любовники - одну ночь. Друзья - всегда. Смуглый европеец и светлокожий азиат. Плавящаяся от прикосновений кожа. Молчание. Ни стона, ни вскрика. Тяжелое дыхание. Поцелуи. Шорох простыней.

Медленно, ксо, как медленно… Не сорваться бы. Никогда не срывался. Всегда был осторожен и внимателен, как в первый раз. Но это не страстное чудо с косой, так сумасшедше - нежно шепчущее "Хиро, вся ночь впереди, и у меня есть для тебя кое-что новенькое…", это Трова, коллега, друг, боевой товарищ… сегодня - возлюбленный. Прости, Дуо, я дам ему то, чего не принимаешь от меня сейчас ты. Он молчит, но я чувствую, как отвечает мне его тело. Со мной он не будет таким, как с Кватре. Но это и правильно. Ему нужна моя нежность. И его слабость. Расслабься, Трова… Я покажу тебе других нас. Какими мы не знали друг друга… Таких, какими мы больше никогда не будем.
Тело в тело. Губы в губы. Глаза в глаза. Сейчас я люблю тебя, что бы ни было до, что бы ни случилось после. Сейчас мы принадлежим только друг другу, и нет никого ближе и дороже. Это продлится несколько минут. Мы забудем об этом завтра к утру. Не раньше. Влага к влаге. Плоть к плоти. Сейчас - это всегда. Пусть вечность длится миг, она - бесконечна. Дыхание в дыхание. И снова касаться твоих губ. Тонких, мягких губ. Сцеловывать с них капли крови. Не кусай губы, любовь моя, не сдерживай себя. Отпусти. У нашего секса привкус металла. Мы раскалены. Мы сгорим сегодня, а завтра проснемся другими. И нам будет легче.
*
- Дуо сказал, что вернется утром. Переночует в комнате Чанга. Не уходи, ладно?
- Не уйду. Поговори со мной, Хиро.
- А спать?
- Потом. И… мне почему-то кажется… мы еще не скоро будем спать.
- Хочешь…
- Повторить. Чуть позже. Может быть. Сначала - поговорить.
*
Я не знал, что Трова может так говорить. Захлебываясь словами. Эмоционально. То сжимаясь в комок, обхватывая колени руками, опуская голову, то глядя снизу вверх светящимися в темноте глазами. Что он может быть таким… лиричным.
Не знал, что буду смотреть в глаза этого существа из сказки, которую мне никогда не читали на ночь, и думать об их тепле как о чем-то, принадлежащем мне. Я влюблен. На несколько часов - я только твой, Трова. Утром я снова буду смотреть в фиолетовые глаза того, кто вернул мне меня, дав в придачу и собственное сердце, и видеть, что в его любви отражается моя. Но сейчас - ты и я. Расскажи мне о том, как ты любишь Кватре. И я буду ревновать и радоваться, что эта твоя ночь принадлежит мне. Расскажи мне о том, как ты тоскуешь о любимом - и на минуту я позабуду о собственной тоске. Я утолю твой голод. Я буду пищей твоей, и теплом, и влагой. Отбери меня у этой ночи, Трова. Возьми себе.
*
Паршиво-то как… Хиро и Трова там вдвоем, а я лежу на постели Ву - ух, он завтра ворчать будет! - и думаю о них. О своем друге, бывшем однажды, почти случайно, любовником. И о любимом, который был когда-то и остался навсегда - другом. О том, что эти двое сейчас в постели… И делают то, на что у меня нет сил. И желания. И воли.
Им нужно, нужно, нужно, это просто секс, это попытка излечиться. Если физическая близость может причинить боль - почему она не может эту же боль и снимать? Но я так боюсь… И не могу заставить себя. Ксо, правильно же. Заставлять - нельзя. Заставлю сейчас - и больше не смогу быть с Хиро никогда. А он сейчас с Тровой. Им должно быть хорошо. Правда, сомневаюсь, что они сейчас об этом думают. Это как… как принять обезболивающее - пока болит, пьешь, не думая, какой вкус у лекарства, надеясь только на то, что оно поможет. Дай бог, если послевкусие еще останется на языке, когда боль действительно пройдет… Тогда поймешь, как это было сладко.
Сладко... Кстати, о сладком.
Пойду-ка я, Кватре проведаю. Спит, наверное, но хоть загляну к нему.
*
- Сестра, как он? - Дуо не пустили в палату, и он тормошил дежурящую у Кватре девушку. Она чувствовала себя неуверенно с этими мальчиками, так часто навещающими друга, - как будто мешала… свиданиям влюбленных. Странные ребята… Может быть, они и вправду… Этот очаровательный подросток с косой до бедер, как она слышала, живет в одной комнате с мрачноватым японцем, который приходил вчера. И что за травмы у этих детей? Кто они? Жертвы террористов, наиболее пострадавшие при захвате развлекательного центра… Мальчишки. Никогда таких не видела. - Сестра-а!
- О, простите, мистер Максвелл. Вашему другу лучше. Собственно, гораздо лучше, чем мы могли рассчитывать.
- Даже так?
- В его психологическом состоянии... Мы не ожидали, что организм настолько легко примет новые органы.
- Вы хотите сказать, что с глазами у него все нормально, да? Приживаются?
- Совершенно верно.
- Замечательно, сестра, спасибо огромное. Вы чудо! Я ваш должник, красавица!
"Это вы чудо, каждый из вас… и ты особенно, юный эльф. Приходи еще. Ты такой красивый…"
*
Не пустили меня к нему, ну ладно. Ох, сестричка от меня глаз не отрывала!.. Смешная она. Молодая еще, наверное, самая молодая здесь. Смешно, я обычно пожилым дамам нравлюсь. Педофилки пачками... Милая такая... Интересно, она хоть знает, что никого из нас женщины не интересуют… Ой, как это никого! ВуФей же у нас вроде натурал… Или ловко прикидывается?
Вуффи, да… Пойду спать. У него в комнате благовониями пахнет, хорошо… Непривычно, но хорошо. Жалко, один буду, но Хиро… Хиииииро… Цыц, Максвелл, обалдел совсем - нюни распускать. Только все на лад пошло. А то, что он и Трова… Это дружба, Дуо, просто сейчас она такая… Очень близкая. Ничего, ничего… Пожалуйста, господи, пусть я не буду плакать…
*
ВуФей вернулся за два часа до рассвета. Отчаянно хотелось спать. Не думать о том, что может быть на полученных дисках. Не вспоминать содержимое уже просмотренных.
А в его постели спал Дуо. Разбросав одежду по полу вокруг койки, свернувшись, как зверек, клубком, замотавшись в одеяло… Волосы - по плечам, спине, постели… Длинная прядь стекает с виска на подушку, вниз, вниз, на пол…
Ву стоял, прижимая руки к груди, вглядываясь в спящего. "Такой маленький…", - почему-то печально подумалось ему. - "И беззащитный".
Китаец двигался бесшумно, обходя постель. Ну что же, придется спать в кресле… Ничего страшного. Дуо здесь - значит, пришел за помощью…Которую не мог получить, потому что ВуФея не было на месте. Уснул. Хорошо, что так. Здесь спокойнее. Что же случилось? Некуда было идти… Хиро, значит, занят. Ладно. Эту ночь Дуо проведет здесь.
Опустился на одно колено перед постелью, поправляя рассыпавшиеся волосы спящего. Какой нежный шелк. Тонкий, теплый, так ласково скользит в пальцах…
- А… Ву… Ух ты… - Дуо распахнул глаза и смотрел на друга такими ясными глазами, будто и не спал только что.
- Дуо… О, прошу меня простить. Я потревожил твой сон.
- Ву, это я свинья… Притащился без разрешения, завалился спать в твоей постели… Давай я пойду, что же я, ты только вернулся, тебе отдыхать надо… - Дуо поднялся на локте, придерживая одеяло на груди… "Разделся догола, как привык", - подумал Ву. "И теперь не знает, как мне не показаться… И уходить… не хочет. Не может…".
- Я могу спать в кресле, это не составит проблемы, друг мой. - Ву осторожно коснулся груди Дуо, там, чуть выше одеяла, удивился и порадовался нежности теплой кожи. - Пожалуйста, не уходи. Мне кажется, что тебе будет лучше здесь сегодня. Ведь так, Дуо?
- Ты прав… - Дуо понурился, все еще не опускаясь на постель. - Но как же можно… Ву… Давай я останусь, но спать буду в кресле? Тогда и ты отдохнешь, и мне никуда ходить не надо будет!
- Не пройдет, Дуо, и ты сам это знаешь. "Ходить" тебе надо будет, пусть хотя бы и до кресла. Не поднимайся. Спи.
- Не хочу так. Как ты говоришь вечно? "Это несправедливо". Тот самый случай. Я лентяйничаю тут месяцами, и после этого еще сгоняю человека, который не спал полночи, с его постели.
- Несправедливо было бы позволить тебе сейчас покинуть постель, Дуо, верь мне. Оставайся, пусть будет так, как есть. Это не причинит мне вреда.
- ВуФей… - Дуо прикусил указательный палец, о чем-то задумавшись, глядя на друга своими глубокими глазами. - Если ты настаиваешь, чтобы я остался в этой постели… Как ты смотришь на то, чтобы составить мне компанию? Места здесь для двоих достаточно, я эти койки знаю. Я не помешаю тебе, если мы так поступим?
- Дуо, а ты уверен, что тебе это не повредит? Мне не хотелось бы тревожить тебя.
- Нет… не повредит… наверное. Мы же не узнаем это, если не попробуем? - Перспектива оказаться в одной постели с другом явно беспокоила Дуо меньше, чем перспектива выжить ВуФея из той же постели.
- Не узнаем. Но мне бы очень не хотелось, чтобы мое присутствие… причинило тебе вред, Дуо.
- Не беспокойся. Я, может, всю сознательную жизнь мечтал провести ночь с таким экзотическим парнем, как ты! - Дуо улыбался старательно и широко, но было понятно, что не так и легко далось ему только что сделанное предложение. - Давай, а то я передумаю.
- Хорошо. Я в душ, у тебя есть еще время подумать, Дуо, - ВуФей поднялся с колен и направился в сторону ванной. - Минут пятнадцать.
Полночи в одной постели с мальчиком-смертью… Хорошее приношение собственной судьбе. Если только он не уйдет. Только бы он не ушел…
- Дуо, - ВуФей вышел из ванной в халате, наброшенном на голое тело. - Ты здесь, Дуо?
- И не надейся, - голос звучал приглушенно, Дуо лежал, повернувшись к окну. - Я не ушел и даже не сплю. Тебя жду.
- Хорошо. Ты не возражаешь, если я зажгу благовония? Мы с тобой оба немного нервничаем, будет неплохо, если нам удастся расслабиться.
- Нет проблем. Только, если можно, еще свечу… Так красиво, когда свечи… Знаешь, - Дуо продолжал лежать к ВуФею спиной, но приподнял голову, подложив под нее кулак, - мне так нравится здесь, у тебя… Прохладно, и пахнет обалденно. Я думал, подремлю полчасика… А потом пойду, погуляю, ночи сейчас недлинные, а отоспаться можно и днем, какая разница, от меня ничего не требуют, санаторий-профилакторий, пенсионер-миллионер на лоне природы… Разморило меня тут. Так спать захотелось - я даже как-то не подумал, что ты можешь вернуться. Разделся - сил нет, как одежда мешала, косу расплел, а то ощущение было, будто она меня душит, - до ванны как-то дополз, водой облился - и как мертвый рухнул.
- И хорошо, Дуо. Уснул - значит, так было надо. - Потянулся легкий дым от ароматного сандалового конуса, замерцал нежный огонек свечи в медном подсвечнике.
- Ага. - Сонно потирая глаза. - Ну ложись же, Ву. Я спать хочу.
- Я тоже очень хочу спать, Дуо. Но подумай еще раз, пожалуйста…
- Не буду я думать, Ву, у меня мозги не работают. Спать давай. Рассвет скоро.
- Как скажешь.
Ву улегся у Дуо за спиной. Одеяло было достаточно большим, чтобы укрыться обоим, но тела соприкасались, и ВуФей снова чувствовал тепло друга.
- Ву, - тихонько прошептал Дуо, - спасибо.
- За что? - непонимающе спросил китаец.
- За все, наверное. Мне было бы нелегко сегодня ночью, если бы не ты.
- Тебе было бы очень легко - спать, если бы я не разбудил тебя.
- Неправда.
- Хорошо. Как тебе угодно. Спи.
- Ву… Раз в жизни… Поцелуй меня. Пожалуйста.
Китаец приподнялся на локте, глядя на друга. Дуо не поворачивался. Молчал.
- Дуо… Зачем?
- Немного тепла, ВуФей. Мне нужно немного твоего тепла, Дракон…
- Ладно. - губы касаются виска, сбегают вниз, к скуле, рука ложится на грудь, кончики пальцев нежно-нежно скользят по коже… Губы встречаются с губами. Волна распущенных черных волос накрывает целующихся юношей. - Хорошо...
- Спасибо, - снова шепчет Дуо, касаясь волос друга. Огонек свечи, почти не освещающий комнату, творит чудеса со смоляными прядями, заставляя их переливаться нереально прекрасными цветами. - Спасибо, Дракон-радуга…
- Спи, Азраил, - улыбается в ответ китаец.
- Ты думаешь, я… - уже совсем сонно шепчет Дуо.
- Нет, конечно. Ты бы не стал возвращать сюда Хиро, если бы был Азраилом, Дуо.
- Тогда…
- Тогда просто - Смерть смотрит на мир твоими глазами, Синигами. Иногда. Спи и не думай об этом, это просто сказка на ночь.
- Спокойной ночи, ВуФей.
- И тебе…
*
*
*
(c) Flash Gordon
"Покой и воля - после бед"
Часть 5
*
*
*
Грех жаловаться. Врачи блестящие, работают - ух как работают! Все, что только можно, делается… И выздоравливать Кью стал быстро. Правда, мне все равно кажется, что вечность прошла с тех пор, как его оперировали… Только Хиро талдычит: "Максвелл, прекрати, только неделя… две недели… месяц…"
Хиро тоже к Кватре ходит теперь. Правда, совсем редко и не один - со мной или Ву - но ходит ведь. И… он нужен Кью. Я понимаю теперь, зачем. За тем, что и мне. Он сильный. Он стойкий. Он выдержал так много - и не сломался.
Только Кью по-прежнему не хочет, чтобы Трова приходил.
Приходится обманывать младшего. Противно, конечно, но что делать? Трове так плохо без него, я даже не представляю, что бы было… Ну, мы с третьим договорились. Кватре наконец-то проявил какой-то интерес к тому, что вокруг. Я ему так расписывал красоты местного парка, что малыш попросил погулять с ним… Черт, как тяжко. Кватре в инвалидной коляске. Так Трова был - в самом начале, врачи перестраховывались, он-то ходить рвался… А Кью так долго лежал и так мучился, что еще какое-то время ходить не сможет. Опять же, моими молитвами - теперь хоть массажиста и мануальщика к себе подпускать стал. Говорят, улучшения заметны. Надо, надо было раньше мне к нему прорваться, а не за Ву собачьими глазами следить - мол, как там мой друг? Вот я идиот был... И мне самому, кажется, лучше стало. Да чего уж теперь говорить, пошло дело на лад. Потихонечку, спотыкаясь на каждом шагу, - но пошло. Я Кью по парку катаю, он лицо солнышку подставляет (хотя толку-то от солнышка - темные очки невероятных размеров, глаза же еще не в порядке… хотя должны бы уже, должны… слава богу, лицо полностью восстановили; как было - а то и лучше), а Трова где-нибудь потихонечку двигается, параллельно нам. И, когда мы останавливаемся, останавливается тоже.
Раньше Кью всегда чувствовал, когда Трова был рядом. Думаю, и сейчас чувствует. Не могли такое отбить… Просто молчит. Боится чего-то… Да не чего-то, Максвелл, бака, а встречи.
Ох, я сам боялся… Когда после той ночи к Хиро сонному под бочок лез… Думал, а ну как он сейчас меня Тровой назовет? Тот же ушел рано-рано… Ничего. Хиро меня обнял, прижал к себе… "От тебя непристойно пахнет вуфеевскими благовониями, чибиДуо, но под душ я тебя сейчас не погоню, соскучился…", в волосы мне уткнулся и уснул. Я чуть не заплакал от облегчения. Дрыхли так до обеда. Ну еще бы - я спал по два часа в сутки последнее время, и Хиро тоже, потому что вечно за мной приглядывал, да и ночь у него предыдущая была… насыщенная такая.
Трова ничего не говорил после. Только чуть расслабленнее стал. И взгляд не такой больной. Хиро, я думал, что мне тут придется для всех быть лекарством - а вон как повернулось-то… И хорошо. Я бы не справился один, а ты в последнее время явно страдал от того, что не можешь никому помочь. Вот, помог… И плевать, что таким образом. Ну, переспал ты с Тро, что, от этого хуже стало? Мне было страшновато, но и только. Тебе стало легче, Трове тоже. ВуФею в данном случае все равно, а Кватре мы не скажем.
Гуляем, стало быть, мы с Кью, птичье пение слушаем… Хиро иногда нам компанию составляет, Ву - тоже, бывает, встречается… Трова по кустам шарашит, партизан. Кью все больше молчит. Тихий такой, ужас. Но - на солнце греется, птички его радуют, вон, уже улыбаться стал иногда…
Как бы вас свести, парни? Нельзя же так…
*
/Глоток… И еще один. Пусть./
"Как лист увядший падает на душу…". Умирание, бывает, не приносит страдания. Боль может быть прекрасна… О, как недоступно-прекрасна чужая боль.
Белая кожа и темнеюще - красная кровь… Палевое золото волос, и раскинутые руки - упавший воздушный змей.
/Бокал пуст. Наполнить. Три глотка подряд. И благовония… Терпкий дым./
Каждый из моих друзей прекрасен. Прекрасен даже в мучении.
Трова должен был умереть, отдав себя за жизнь Кватре. Смерть не сделала последнего шага… Этот шаг стоит пропастью между ними.
/Спиртное перестает обжигать горло очень скоро. Но так же скоро оно перестает и сжигать душу. Не поднимается от нее сероватая струйка дыма…/
Я не знал, что мои друзья способны пережить подобное. Я никогда не считал возможным для обычного человека сохранить рассудок незамутненным, пройдя испытание смертного тела смертной мукой.
Хиро умирал на руках Дуо, сильный - на руках сильнейшего, полюбивший - на руках любящего, убийца - на руках Смерти. Мальчик с истерзанным телом баюкал мальчика с изуродованной душой. И тьма укрывала их обоих.
/Сколько уже выпито… Еще бокал. Дымная терпкость сладко ест глаза… Не буду лгать себе, это не слезы./
Черные крылья, белые крылья, они никогда не распахнутся за моей спиной. Золотые волны, изумрудный отблеск - для тех, кто способен смертью заплатить за разрыв с прежней жизнью. Не рожденные воинами, ставшие ими по велению высших сил, мои друзья. Всегда бывшие братьями в бою, ставшие братьями по крови в пытке. Чужие. Близкие.
/Алкоголь не помогает. Но, возможно, вопрос только в количестве?/
Искалеченные теми, кого я убил.
Убил после.
После того, как те, кого я так милостиво убивал - на каждого по одной пуле - терзали Хиро, Трову, Кватре и Дуо…
Если бы я знал. Если бы я мог знать…
Что бы ты смог сделать, Чанг?
Что бы изменил?
Убивал бы иначе?
/Все затянуто сизой тенью запаха. Виски пахнет не торфяником, а храмом./
Они знали, на что шли, становясь солдатами. Ради жизни воплотились аватары смерти.
/Я буду молиться при помощи бутылки и бокала. Которых за день - неважно. Мои молитвы по-прежнему не услышаны./
Но никто не был готов отдать насильникам… себя, возлюбленного, друга… Не готов был и я, и был рад, что не присутствовал, когда это происходило, и не видел пережитого ими, и не слышал их криков, и не ощущал их боли…
Я своими руками сделал себе инъекцию пытки. Хорошая доза. Сразу несколько видеодисков.
Кватре, и боевики Рашида. Самый младший из нас - и мужчины, любой из которых мог сломать его, как соломинку…
/Снова, и еще, и еще… Чанг, ты станешь алкоголиком прежде, чем опьянеешь. Но, может быть, отступит ощущение чужой боли… той, что мучительнее своей./
Надломили. Умело, в нескольких местах.
Хиро - и избивающие его солдаты. Человек, способный не чувствовать собственную боль, он в это время переживал боль возлюбленного.
Трова… Горшая из болей сильного человека - беспомощность, и смерть понапрасну. Что в том, что ты прожил когда-то, друг, за какие прошлые долги ты понес такое суровое наказание в этой жизни?
И Дуо… Единственный из нас ребенок - тень бога. Слезы, и исхлестанное тело. Плоть, разрывающая плоть, и…

- Ву, как дела? - Дуо заглянул в комнату коллеги. - Тебя второй день не видно. Работаешь? Ого… Ни фига себе работка…
ВуФей, судя по его виду, тот самый второй день, что его не видели, пытался разрешить какой-то свой кризис… с помощью спиртного. И по тому же виду - не удавалось. Китаец был трезв. И печален.
- Дуо… Здравствуй. Прости, я не появлялся…
- Ву, что за фигня творится? "Работа, информация…" - врать-то зачем? В штопор пошел - так и скажи, мол, парни, пойдите-ка к черту, дайте я просто напьюсь в одинаре.
- Дуо... Ты видишь? Я совершенно трезвый.
- Ничего себе… Не по-твоему это как-то…
- Иди сюда, Максвелл.
Дуо вошел, наконец, в комнату. По полу были разбросаны видеодиски, работал лэптоп. Благовониями пахло настолько сильно, что в их аромате не осталось ничего приятного. Резкий, до боли в носоглотке, уже не опознаваемый запах казался чем-то… уродливым.
- Ну и бардак ты устроил… Эй, парень, это твоя комната, а не моя, тут всегда порядок был! Ну, говори, что с тобой такое, Ву?
- Я не хотел бы рассказывать это тебе. Но, раз уж ты первый зашел…
- Я всегда прихожу первый и нежданный. Чтобы без меня не расслабились и не заскучали. Судя по всему, ты не заскучал. "Работа", а, Ву?
- Да, Дуо, работа. Я получил доступ к архивам видеонаблюдения подводного комплекса, в котором вас захватили террористы…
Дуо рухнул на стул.
- Что ты видел, - это даже не было вопросом.
- Все, Дуо. Все, что происходило. Камеры работали постоянно.
- Боже… - американец закрыл лицо руками. Теперь было понятно, почему ВуФей выглядел таким потрясенным.
Китаец тихо коснулся ладонью волос друга.
- Дуо… Мне трудно было даже представить… Такое мужество… Ты… Пережить такое…
- Ву, не надо, пожалуйста. Я сейчас заплачу.
- Прости. Я не хотел тебя обидеть.
- Это не обида. Просто, когда ты сказал… Я вспомнил. Так сильно, так близко… Как будто только-только… Разве что - физически не больно. Хотя… почти как там.
- Что, Дуо? - ВуФей обнял друга и начал осторожно гладить по спине. - Ты вспомнил… что?
- А то ты не знаешь… - Дуо дернул плечом, освобождаясь от рук китайца. - Азраилом называл… Чанг, что это было?
- Этого я не видел. На записи ничего нет. Только то, что вы с Хиро были мертвы.
- Значит, труп ходячий, - горько усмехнулся Дуо. Руки по-прежнему скрывали лицо. - Трахнутый ходячий труп. Трахнутый, впоследствии труп, ходячий Дуо Максвелл. Ебаный Синигами.
- Дуо! - в комнату влетел Хиро.
- Ты смотри, как знал… - Дуо наконец убрал руки от лица. Слез не было, только глаза блестели слишком ярко, да дергались губы. - Тоже пришел порнушку смотреть? Тут у Ву полный комплект. Устраивайся поудобнее. Чипсы, пиво принести?
- Да что с тобой, кои? - Хиро вглядывался в лицо любимого, казалось, сознательно вгоняющего себя в истерику. - Так или иначе, мы должны были получить эту информацию, мне работать запрещают, значит, ВуФей должен…
- Развлекаться за счет моей задницы. - Дуо вскочил и теперь стоял посреди комнаты, выставив перед собой согнутые в локтях руки, словно защищаясь, глядя сумасшедшими глазами. - Вуффи, китайский красавчик, тебе понравилось, как меня драли? Может, хочешь повторить? Я не буду сильно сопротивля… Хиро, пусти!
- Не пущу. - Ледяное спокойствие Хиро, так трудно дававшееся ему сейчас, было страшным контрастом безумию второго пилота.
- Аааа! Тоже хочешь? Давно я под тебя не… Фак! Отпусти сейчас же! Я кричать буду! - Дуо рванулся, пытаясь ударить Хиро кулаком в лицо, локтем в бок… Японец проигнорировал как удачные, так и неудачные попытки.
- Кои, не надо, пожалуйста, - Хиро прилагал все усилия, чтобы удержать бьющегося Дуо. - Ву, можно я его уложу?
- Не… не надо меня укладывать! - Теперь это был крик ужаса. - Господи, да помогите же кто-нибудь! Насил… - ладонь Хиро зажала Дуо рот.
- Чанг, это истерика. Зови врачей.
Настолько серьезно Дуо сорвался первый раз.
*
- Кватре, - ВуФей вошел в палату друга. - Добрый день.
- Здравствуй, Ву, - Кватре уже сидел в инвалидном кресле, ноги укрыты пледом, лицо - скрыто за стеклами огромных зеркальных очков. - Мы идем гулять? А Дуо?
- Извини, я должен предупредить… Мы с тобой пойдем гулять без него.
- Что-то случилось? - голос мальчика был беспокоен.
- Да, к сожалению. Не волнуйся, ничего серьезного…
- Что такое? Ву, может, нужна помощь?
- Нет, от нас с тобой толку никакого… У Дуо нервный срыв. Врач с ним, Хиро рядом… Все будет нормально. Просто Дуо очень устал.
- Я понимаю. - Кватре опустил голову. - Он все время со мной, еще старается и остальных не бросать… Это я виноват, наверное?
- Что ты, Кватре, - ВуФей поправил плед на коленях у мальчика, - как ты можешь быть виноват… Скорее уж, моя вина, я его расстроил.
- Что-то о том, что произошло с нами? - ВуФей поразился тому, насколько спокойно Кватре задал этот вопрос. Четвертый пилот упомянул то, что до сих пор терзало всех, будто это было не значительнее случившегося три ночи назад легкого дождика. Так непохоже на Кватре…
- Да. - Ву опустил голову.
- Я понял. ВуФей, как ты думаешь, меня могут пустить к Дуо?
- Ты хочешь навестить его?
- Очень. Он все время приходил ко мне… А я ничего для него не делал. И вот что получилось…
- Ты, думаю, сделал для него больше, чем кто-либо из нас, Кватре, не надо недооценивать себя. Но к нему мы, конечно, пойдем. Постараемся, чтобы нас пустили. Договорились?
- Договорились. - Кватре чуть улыбнулся. - Спасибо, ВуФей.
К Дуо их не пустили.
*
Дуо спал на своей койке. В постели, которую столько времени делил с любимым… Один. Хиро запретили беспокоить друга.
"Сильнейший стресс. Не понимаю, как местные специалисты пропустили подобное. За один день такое не происходит. Пока сложно говорить о том, как это может сказаться на психике вашего друга, мистер Юи. Рекомендую лечение в специализированном учреждении", - в ушах первого пилота все еще звучал голос врача, обследовавшего Дуо.
Конечно, за один день это не происходит. Но четырех месяцев вполне достаточно для того, чтобы набралась критическая масса.

Страшно видеть. Дуо, мой чибиДуо… Повышенная температура и истерики. Когда ему пытаются сделать укол, он кричит… как не кричал Кватре, умирая. Кидается на врачей так, будто они - его злейшие враги. Отчаянно сопротивляется, если я пытаюсь коснуться его. Забивается в угол, а когда я подхожу слишком близко, пытается драться. Как берсерк. Как человек, которому нечего терять, которому плевать на собственную жизнь, а в бой он идет только для того, чтобы увести с собой на тот свет любого, кто встанет против него.
Его хотели "зафиксировать". Не позволю. Это Дуо Максвелл, Синигами, мой кои. Первый же, кто попытается привязать его к койке, умрет.
Но он перестает быть агрессивным - и это еще страшнее. "Дуо, Сини мой…" - "Ты неправильно произносишь мое имя, Хиро. У тебя слишком плохой английский" - "Не понимаю" - "Я научу. А ты слушай, как это должно звучать. Sinner. Вот мое имя" - "Дуо…" - "Я виновен, виновен, я преступник, я тряпка, я грешен, я недостоин…". Грешник... В такой же степени, как любой из нас. Но - я не знаю слов, которые он услышит сейчас.
Я идиот. Дуо старался помогать нам. Чтобы не думать, что эти твари сделали с ним самим. Чтобы не видеть этого в наших глазах. А что я для него сделал? Ничего. Как он еще мог быть со мной рядом… Я понимаю, почему он так тянулся к Кватре.
С ним Дуо чувствовал себя сильнее. Чувствовал себя нужным. А сейчас Кью выздоравливает, и это, наконец, стало действительно заметно. Еще бы. Вставать стал. Очки заменили, уже не это уродство на все лицо. А я трахнулся с Тровой. И в данном случае не имеет значения то, что Дуо знал, что это произойдет, и почему это произойдет. Я сознательно переспал с другим.
Дуо думает теперь, что никому не нужен.
Как его переубедить?
Как ему помочь?
Я всегда думал, что справлюсь с любой проблемой.
Кои, что мне делать теперь? Пожалуйста…
*
Никогда Хиро не мучил себя вопросами. Никогда не переживал так чужую боль. Никогда не страдал от бессонницы… До тех пор, пока не случился в его жизни Дуо Максвелл.
Ребята, у меня своя беда. У меня мой любимый, которого я не могу коснуться больше четырех месяцев. Но это не значит, что я не вижу, как больно вам.
*
Я иногда думал, что Дуо нужно давать успокоительное, чтобы он не старался быть в пяти местах одновременно и при этом перекрикивать пять музейных газонокосилок.
Как страшно смотреть, как его обкалывают лекарствами… Живого места уже, кажется, нет.
Когда мы только оказались здесь, дозы были меньше. Как же так? Мы все время были под наблюдением врачей. Я неоднократно обращался к ним, когда мне казалось, что с Дуо что-то не так. Его обследовали. Почему ничего не находили? Как он столько времени скрывал свое состояние? Как умудрялся обманывать даже меня? Я ведь был рядом… Спал с ним в одной постели, утешал, когда он плакал, ждал, когда он среди ночи уходил к Трове, Ву или Кватре, потому что им было больно. Как я проглядел его боль?
Хиро Юи, придется признать. Для Дуо ты бесполезен.
*
Трова медленно засыпал. Пришлось измотать себя на тренажерах, а потом еще вызвать на спарринг Хиро - иначе бы сон не пришел вовсе. Да и сейчас - тело устало, но просило не сна. Покоя. А где он, покой?
Сны тревожат, сколько ни тренируйся. И в каждом сне - Кью.
*
Я не могу больше так… Слишком много времени для размышлений. Достаточно для того, чтобы понять ошибку. Но - не мало ли для того, чтобы простить?
Больше ждать нечего. Пора.
*
Уснуть нормальным сном Трове не удалось. Он провалился в тяжелое, рваное, полное неразборчивых образов забытье, не понимая, закрыты ли глаза, сны ли кружат под веками, или ночные тени пляшут перед глазами, одеяло касается плеча - или снова тот, кто столько времени приходит только во сне, мучает своим бестелесным присутствием.
- Кью, пожалуйста, - прошептал в темноту медленно возвращающийся к реальности юноша. - Не снись мне больше… это так больно.
Тонкая тень скользнула рядом… опустилась на постель, близко, совсем рядом. Такой родной запах, такое знакомое нежное прикосновение… Кватре.
- Ты…
- Здравствуй. - Худенький мальчик обнял лежащего за шею. - Здравствуй, Трова.
- Кватре, ты… Господи, Кью…
- Трова, пожалуйста… - Ласковые пальчики накрыли его губы, лишая способности говорить… почти кричать, почти плакать, почти биться в истерике от одного прикосновения. - Это я, Трова. Не сон.
- Любимый… - Отвести его руку от своих губ - только для того, чтобы прижать к щеке. Вернуть мягкую ладошку к губам - для поцелуя. И замереть, наконец чувствуя присутствие самого дорогого существа на свете. - Любимый мой…
Лежа рядом, Кватре прижимался всем телом, пока еще через одеяло, обвив руками шею Тровы, уткнувшись лицом тому в плечо, молча, тихо и тепло дыша. Трова целовал руку мальчика, осторожно ласкал пальцы, гладил ладонь…
/Как сон - снова - картинка из того прошлого, что было одно на двоих.
Теплая летняя ночь, запах листвы, прокравшийся через приоткрытую балконную дверь… Двое сидят на полу, напротив друг друга, разделенные тонкой свечой в резном подсвечнике.
Тихий голос чуть дрожит, и в каждом слове - любовь, и нежность, и желание…
Волнение. Сладкое предвкушение.
- В моей жизни не было ничего лучше тебя. Когда-то ты велел звать тебя Тровой Бартоном. Но я говорю "Моя любовь", и это имя для тебя.
Ты мой первый и единственный любовник. Никто не нужен больше, никто не важен настолько. Ты.
Я твой. Навсегда. Только твой.
Больше никогда, больше никто.
Моя верность тебе проживет столько же, сколько проживу я.
Я люблю тебя, Трова./
Кватре замер на мгновение, напряженный, сжавшийся, подняв наконец голову… вглядываясь в лицо Тровы рядом с ним. И с необыкновенным облегчением тот смог увидеть, что на мальчике нет ни очков, ни скрывающей половину лица повязки… Что любимый смотрит на него - ласковыми и тревожными глазами.
- Ты пришел ко мне, родной… - Трова осмелился нарушить молчание. - Кватре, ангел мой… - он потянул одеяло, пытаясь вытащить его, разрушить преграду между их телами… Мальчик чуть приподнялся, позволяя совершить задуманное, но, как только одеяло было убрано, снова лег - теперь уже на грудь Тровы. Итальянец укрыл их обоих, осторожно проведя рукой по спине любимого - чуть касаясь.
- Ангелов не бывает, Тро… - нежный голос был так печален, что у Тровы сжалось сердце. - Только сны о них.
- Ты сам сказал, что это не сон, любовь моя. Значит - у меня есть ангел. Ты.
- Трова, зачем… - Кватре было очень страшно говорить, он отчаянно боялся, что нежность, о которой он так тосковал, продлится еще, может быть, только несколько секунд… и что потом? Неизвестно.
- Затем, что я люблю тебя. Затем, что я был последним дураком, позволив тебе столько времени терзать себя.
- Прости меня, Трова. Ведь я поклялся тебе…
- Это была ошибка. Кью, я люблю тебя. Мне до невозможности больно, что тебе пришлось пройти через такое… но моего отношения к тебе это не изменило… Нет, не так. Изменило. Мне хочется быть еще более нежным с тобой… если ты позволишь. Я хочу сделать хоть что-то, чтобы тебе было легче… - Трова приподнялся в постели, обнимая друга так, чтобы тот оказался сидящим у него на коленях. - Послушай, Кватре. Послушай меня внимательно, пожалуйста, мое солнце, я ждал четыре месяца, чтобы сказать тебе это.
Кватре смотрел снизу вверх, в светлых глазах была грусть… и отчаянная надежда.
- Кватре, ты клялся мне в верности. Ублюдки, причинившие тебе боль… разве они встали между нами? Ты верен мне, пока ты любишь меня. Ты верен мне, пока ты позволяешь мне любить тебя.
- Ты был моим первым любовником… Я так хотел, чтобы ты остался единственным…
- Мне была дорога твоя чистота, Кью. Ты подарил мне едва ли не самое ценное, что мог. Доверие и нежность… Касание рук, которые до этого ни к кому не прикасались так… Моим возлюбленным стал чистый ангел. Кватре, это осталось с тобой. У тебя такое невозможно отнять. Поверь, я знаю.
- Я был только твоим, а теперь…
- Кью, маленький… Ты же умница, послушай, пожалуйста. Если бы мне нужна была только твоя невинность - разве я был бы с тобой дальше? Разве любил бы тебя? Любимый, прошу тебя. Поверь.
- Я поклялся, что не буду ни с кем больше… Что буду только с тобой.
- Твоя клятва, и то, что я посмел принять ее… Это ошибка заигравшихся в романтику мальчишек, Кью. Мы с тобой солдаты, ты помнишь? Мы участвуем в войне. А она не имеет глупой привычки соотносить мечты пешек с собственной стратегией.
Не ты должен просить прощения у меня. Я - у тебя.
Я не имел права принимать такую клятву, любимый. Не потому, что ты лгал. Не потому, что я считаю себя недостойным твоей любви. Потому, что на войне нельзя знать, что может случиться завтра.
Я люблю тебя, Кватре Виннер, мальчик, в котором я узнал ангела из своих детских снов. Я люблю тебя. Ты любишь меня тоже, я знаю. И я не хочу, чтобы несколько неверно прозвучавших слов сломали эту любовь.
Кватре прижимался щекой к груди Тровы, слушая, как бьется сердце обнимавшего его юноши. Наконец отступал страх, таяла печаль, и было уже совсем не больно… Мальчик коснулся губами кожи Тровы, осторожно, просто чтобы почувствовать еще ближе тепло и запах любимого.
- Тро… Я едва не лишился рассудка без тебя… Возможно, это глупо, так любить… Но я ничего не могу с собой поделать, прости.
- Родной, все ушло. - Трова уткнулся лицом в растрепавшиеся волосы Кватре. - Пусть это будет только в прошлом. Пусть сейчас будем только ты и я, и ночь, и тепло… Давай ляжем, любимый. Давай просто будем рядом.
Они лежали рядом, нежно касаясь друг друга, тихо целуясь…
Эта ночь принесла покой. В одной постели уснули Трова и Кватре, обнявшись, улыбаясь своей измученной, но выжившей любви, согреваясь теплом, которого у них не было так давно, что они едва не разуверились в его существовании…
*
"Что бы ты смог сделать, Чанг?"
Я задавал себе этот вопрос, кажется, несколько жизней назад.
Оставить спиртное. Это не выход. Остудить пылающую голову. Мыслить четко. Стать - разумной машиной, подавившей эмоции. Их было слишком много. Они почти заставили меня потерять себя. Подобно тому, как…
Как Дуо теряет себя.
Возможно, его вернет месть.
Он не пойдет на это сам, но - я пойду.
Мои друзья. Пострадавшие по моей вине.
ВуФей Чанг, ты должен смыть этот позор.
Кровью.
Я не настолько праведен, чтобы эта кровь была моей. Но - месть свята. Значит, чужая кровь.
Без права на ошибку. Я уничтожу виновного в страданиях моих близких.
А до тех пор - мне нет прощения.

Продолжение следует...