Павильон Роз

Жирным шрифтом выделены слова меня, как автора этого безобразия. И моего сестре – как цензора.

Курсив – мысли Айи-тян. Как персонажа.

Красная ковровая дорожка смотрится немного не к месту… Это была затея Йоджи, он хотел, чтобы Вайс встретили Айю-тян поторжественнее. После того, как небесное создание пришло в себя и помогло Мэнкс и Сакуре повылавливать брателло сотоварищи из, не слишком-то теплой водички, она простыла и провалялась в больнице еще двенадцать дней. А Йоджи преисполнился к ней благодарности.
Ран был очень рад, что с его маленькой сестренкой все в порядке. Но, надо заметить, что он-то как раз трезво оценивал все происходящее и понимал, что она станет для его команды дополнительной трудностью. Нет, он не имел в виду, что ее надо охранять (хотя надо) или она станет дополнительным фактором риска (хотя станет). Просто Айя совсем не была девочкой-ромашкой, как ее представляли Кен, Оми и Йоджи. Она всегда была энергичным ребенком, напролом прущим к своей цели, достаточно вредным… Он, конечно, ее очень любил, но пережил по ее вине немало.
И вот она снова с ним. Снова будет дразнить и подкалывать. Снова будет ссорить его со всеми его знакомым девчонкам (почему-то Айя считала, что только она сама может подобрать ему подружку). За то недолгое время, что она провела в здравом уме и твердой памяти, она доходчиво объяснила любимому брату, почему она не хочет, чтобы его называли ее именем. И что будет, если его кто-нибудь его все-таки продолжит так называть. Айя постепенно начал вспоминать, что конкретно не было гладко в их совместном прошлом. И, что не так уж он и хотел в тот злосчастный день гулять с сестренкой («У нее День рождения. Неужели ты хотя бы раз в году не можешь быть хорошим старшим братом?» - сказала тогда мама). И что она гораздо спокойнее, когда тихо лежит под капельницей. И что именно она вылила гуашь на его синюю футболку, когда он собирался на свидание с Уми-тян во втором классе. А на выпускном вечере уронила его похвальную грамоту в бассейн. И наябедничала родителям о той пачке сигарет у него в столе (с тех пор он и не курит. Но еще пара дней общения с сестрой – и начнет). И подарила на ДР этот ужасный оранжевый свитер, любовно связанный ею же. Ну, вот скажите, если бы она не валялась в коме, разве бы он надел эту пакость на себя? Там еще и петли были пропущены…
Но за одно Ран был ей безусловно благодарен – когда Сакура напросилась с ним к простуженной Айе, последняя вела себя нисколько не зажато, а так же непосредственно, как и обычно… И вот результат – надоедливая девица не звонит и не приходит… Но он-то так выкрутиться не может!!! А ведь ему еще надо объяснить Айе, почему он купался в такое неподходящее время… в одежде… с катаной… и верными друзьями… тоже при оружии. И что-то ему подсказывало, что разговор будет долгим и непростым. Возможно с истерикой. ЕГО истерикой. Почему-то очень живо он себе представил следующую картину: «Я так и знала! Сначала он курил, потом стал убийцей! Все маме расскажу!!!». Хотя нет, этого-то уже можно не опасаться. Но расслабляться нельзя, она все равно что-нибудь придумает.
Ох, вот и она.
А его друзья радуются, наивные… Оми с Кеном вообще в последнее время радуются… много… громко… вдвоем… по ночам… извращенцы… У Йоджи такого энтузиазма не наблюдается – ему в последнее время на женщин не везет, и он к ним ко всем стал настороженно относиться… Ран пришел к выводу, что больше всех должны радоваться Шварц, поскольку при умении видеть будущее и читать мысли, враги не могли не понять, что Вайс ждет катастрофа. В столь богатом, когда не надо, воображении лидера котят пронеслась картина: Фарфарелло отпускает в небо голубей, Кроуфорд и Шульдих раскидывают конфетти и надувают воздушные шарики, а Наги старательно открывает 24 бутылку шампанского…
Айя-тян ласково улыбнулась брату и перешагнула через порог. Она явно абсолютно счастлива. У нее на лице написано…
… Я попала в настоящий цветник! ^_~ Вон, глядите, какая кавайная пальма… А рядом – Оми. Не менее кавайный. Но – маловато будет. Так, Рана мы вычеркиваем, дальше стоит Йоджи. Но с ним может связаться только полная дура, которая будет ждать его вечерами, встречая на пороге не совсем… совсем не трезвого и со следами губной помады на воротничке. А в его случае (так как рубашки он не носит) вообще на голой шее! Да еще и ходит так, что от его крупа глаз не могут отвести не только покупательницы, но и Ран, Оми и Кен…. Так, вот мы и дошли, методом от противного, к оптимальному варианту.
Итак, Хидака Кен. Спортивный, не курит, не пьет, не шляется по девочкам…
Эти сведения выдал Ран, почему-то довольно ехидно. А почему ехидно? А почему Оми Кена за руку держит? А вот поэтому и ехидно. Но я не сдаюсь перед лицом трудностей! Я целую это лицо в щеку и говорю: «Оми, я ТАК рада! Уверена, мы станем хорошими друзьями». Ран бледнеет и идет за аптечкой. Правильно, она мне скоро пригодится. Через 42 секунды я роняю на Оми вышеупомянутую пальму. Нечаянно. Очень расстраиваюсь. Несмотря на протесты брата, сама беру зеленку с целью замазать ссадину на локте пацана. Только отличная реакция позволяет Оми увернуться от такого же нечаянного закапывания зеленки в глаз. Футболка и шорты испорчены безвозвратно. Хоть это радует. В изумрудных разводах Оми уже не такой симпатичный. Кен умиляется – какая заботливая у Рана сестра. Для тебя, болван, стараюсь. Йоджи, как более опытный, начинает чувствовать подвох. Ран хочет спасти ценного работника, поэтому предлагает мне посмотреть на свою комнату…
…Очень мило. Особенно вот тот плюшевый мишка и занавесочки с розовыми оборочками. Меня тошнит. Но я такая хорошая девочка, мне все нравится… Ой, Кен-кун, вы правда сами выбирали этого мишку? (Тогда вас пора лечить) Спасибо огромное! Я назову его Кенни, можно? (Ну зачем же так краснеть?) Я теперь буду только с ним спать! (Сейчас Кен задымится. Ран, похоже, очень хочет, чтобы я ему устроила веселую жизнь – зря он на меня так неодобрительно смотрит. Да и Йоджи не стоит так ярко представлять себе меня в постели – у тебя все на морде написано, кобель!)
Абиссинец наблюдал за маневрами сестрицы. Положим, выбор она сделала единственно возможный – но как бы неодобрительно Ран не относился к связи Кена и Оми, они были его друзьями… Оми не заслуживает, чтобы его так бесцеремонно подвинули. Ну, выживает сильнейший. Айя предложила приготовить обед. Готовит она очень хорошо… Если захочет.
О, я приготовлю… ПЕЛЬМЕНИ!
(Я не сильна в японской кухне - не бейте автора ногами. Я люблю пельмени больше жизни, кроме того, их точно едят в Китае, может, что-то похожее есть и у японцев. Но вареники и манты не подходят совсем, а мне нужно нечто с начинкой)
Вайс сидели за столом, запахи стояли… Офигительные. Так что ребята расслабились и ждали от жизни только хорошего. Все, кроме Рана, который на своей шкуре в свое время испытал то, что по всей вероятности ждало Оми… Поэтому Абиссинец наблюдал за мальчиком. Вот он потянулся к тарелке… Первый пельмень… Нормально. Так. Остальные едят, бурно восхищаясь (вкусно, с этим не поспоришь, готовка у них - семейный талант). Айя – ангел во плоти. Ресницы не дрогнут, на Бомбейца даже не смотрит. Второй. Ох, вот оно. Оми явно плохо. Ран налил в стакан воды для коллеги. Сам – Оми сейчас ничего сказать не сможет. Айя в полном восторге прыгает и хлопает в ладоши.
Ну, как тебе пельмень с сюрпризом? Не стоит переживать – это хорошая примета, даже если вместо нормальной начинки там острый перец… И еще пара-тройка ядерных ингредиентов.
Кен и Йоджи смеются – типа, везучий ты, Оми… Ран тоже считал, что Оми повезло – минут через пять тот был более-менее в норме. Когда сестричка подкинула сюрпризный пельмень ЕМУ, он так сжег горло, что два дня не мог разговаривать.
Так, убила сразу двух зайцев – Кен оценил, как я здорово готовлю… А у Оми мордашка покраснела, глаза слезятся, он еще и кашлять начал… При учете, что он был в зеленых разводах, цветовая гамма получилась ужасающая. А кашель мешает целоваться – это научный факт!!!
Я еще и посуду сама помою – для закрепления положительного эффекта. Но ведь Кен-кун мне поможет вытереть тарелки, правда? Ох, Йоджи, кто тебя просил говорить, что он неуклюжий? Я УВЕРЕНА, ты преувеличиваешь!!!
… Он действительно неуклюжий. Вот повезло-то! Я явно первый в его жизни человек, который не то что ни слова не сказал по поводу трех разбитых тарелок, но и еще и так долго благодарил его за помощь. Нет, что вы, Кен-кун, без вас я бы никак не справилась с этой страшной посудой!!! Ты уже чувствуешь себя благородным рыцарем? Да? Ай, молодца! Парни все такие идиоты…
Так, за мелкими гадкими пакостями прошел день. Ран подозревал, что покоя не будет, пока сестренка не получит, чего хочет. Йоджи подозревал, что женщины даже хуже, чем он подозревал до того, как начал подозревать это совсем осмысленно. Оми подозревал, что что-то здесь неладно, как-то Кен начал сразу посматривать на Айю-тян… А ему то платочек даст, то спросит, не хочет ли он пойти поспать, вроде как у него усталый вид. Ну, допустим, вид и правда… того… это… ну, когда малец случайно нарвался на зеркало, метнул в него дротик…
И только Кен ничего не подозревал! И ему очень понравилась Айя-тян. Милая такая девчонка, добрая. Готовит хорошо…
А это я еще из душа случайно в одном полотенце и легком макияже не вышла…
Кен пришел к выводу, что у Рана очччень даже симпатичная сестра…
Все мужики одинаковые. Животное. А ведь полотенце было максимального размера!!! Ну, по крайней мере, он не безнадежен. Надеюсь, сегодня он обратит внимание на то, что у Оми нет ( и вряд ли будет) третьего размера груди…
Животное.
Ран неодобрительно качал головой. Он считал, что неспортивно действовать такими откровенно хентайными методами.
( И вот когда уже понятно стало, что Айя-тян наверняка уведет Кена от Оми приперлась МОЁ сестре, и, прочитав вышенаписанное, заявило, что если справед… яой не восторжествует, оно позвонит Ёжику и тот набьет мне мо… лицо. А в ожидании этого счастливого момента побьет меня само. Кивает, сволочь. Стоит надо мной, как… Кто? Как сволочь какая-то! И следит за тем, чтобы не получилось гетеросексуального конца ^_^)
Ран сидел на перилах и размышляпствовал на тему идти или не идти спать. Вроде, время еще детское. С другой стороны, оставаться здесь равнозначно исканию приключений на свою бедную голову – ведь по джунглям бродит хищник. Айе-тян мало еще крови…
Йоджи инстинктивно пришел к выводу, что вечернее затишье принесет бурю… Да ладно, это я гоню – просто неудобно свалить куда-то, когда сестра твоего друга первый день с вами живет, даже если делать особо нечего, а хочется погусарить маленько… Но не с Айей-же тян развлекаться – что-то подсказывало Балинезу, что Аска ему покажется в итоге мелким незначительным недоразумением. Не уподобляться же этим двум мелким содомитам… Тем более, что Ран наверняка многому у сестры мог научиться, так что его соблазнение было ну очень рискованным делом…
Через два часа.
- Нет, нет, нет – беззвучно шептал Абиссинец, прям таки срывая с блондина одежду. Тот тоже не тормозил и, опрокинув младшего парня на кровать, начал покрывать его разгоряченное тело (сестре зевнуло и ушло пить чай) страстными поцелуями. (Ну, вы поняли, Ран – уке, все путем… А еще он – Йоджино начальство. Люди, кто не хотел, чтобы его начальство было уке, поднимите руку. У меня начальство уке… У него на номере машины написано: «у345ке». Мы остановились на страстных поцелуях)
Он прочертил своими слюнями четыре окружности и два полукруга по груди Рана… блям-блям-блям. Чё ещё-то? А! По-хохляцки попиднадкусал соски (один справа, один слева), что вызвало ну прямо бурю восторга со стороны… ну то есть снизу. В смысле, Ран-то внизу был. И ему нравилось. Он, типа, вцепился своими упругими пальцами в сильные ягодицы Йоджи. Нет, наоборот. Открыв «Снежную долину», видим, что именно ягодицы должны быть упругими. Всегда. Ну, или если вы вдруг решили не писать в 44 раз «упругие ягодицы», хотя это уже буржуйство, можете выдать что-нибудь из разряда «он упруго отталкивал его своими ягодицами». Нет, я не думаю, что можно кого-то оттолкнуть чужими ягодицами. Но не будем придираться к терминологии, тем более, что парни перешли к следующей фазе своих отношений – поменяли позу. (Ну ладно, на сегодня все, а то мама нас спать гонит)
Утро. Ну что писать, что писать, чтописатьчтописатьчтописать – то дальше?!?!?! Там же должна быть графическая сцена, гм, бурной страсти…
Сестре, не поворачивая головы, советует воспользоваться помощью отечественных классиков. Лермонтов М.Ю., Собрание сочинений в четырех томах, том второй, страница 87… «Мцыри». Яой между Айей и Йоджи, уке – Айя, семе – Йоджи. Описание ведется от лица последнего:
Ко мне он кинулся на грудь;
Но в горло я успел воткнуть
И там два раза провернуть
Мое оружье… Он завыл,
Рванулся из последних сил,
И мы, сплетясь, как пара змей,
Обнявшись крепче двух друзей,
Упали разом, и во мгле
Бой продолжался на земле.
И я был страшен в этот миг;
Как барс пустынный зол и дик,
Я пламенел, визжал, как он;
Как будто сам я был рожден
В семействе барсов и волков
Под свежим пологом лесов.
Казалось, что слова людей
Забыл я – и в груди моей
Родился тот ужасный крик,
Как будто с детства мой язык
К иному звуку не привык…
Но враг мой стал изнемогать,
Метаться, медленней дышать,
Сдавил меня в последний раз…
Зрачки его недвижных глаз
Блеснули грозно – и потом
Закрылись тихо вечным сном…
Ну, допустим, «вечным сном», это Лермонтов погорячился, но то, что Абиссинец заснул – факт. Айя-тян выключила камеру – в этой жизни все может пригодиться. Особенно в деле выбивания из старших братьев чего угодно хорошо работают видеозаписи, на которых отчетливо видно, как они занимаются сексом с коллегами по цветочному магазину. Особенно, если они оба – не женщины, т.е. мужчины.
После такого лимона я справедливо надеялась, что яою тут хватит, значит, можно устраивать личную жизнь Кена и Айи-тян… Но моё сестре со мной не согласилось. А младшие сестре – это… Ну, хоть у Рана спросите, каково ему. А если так?
Шульдих ласково улыбнулся (-ЧЁ?!?! - Заткнись, будет тебе яой, маленькое чудовище. – Большое!) … да, ЛАСКОВО, когда Брэдли слегка потянул его за длинные волосы, заставляя приблизиться лицом к лицу. (Блин, забыла. Если это Шу и Брэ, то такая шняжка не катит. Ладно, исправимся) Чтобы американец тут же оглушил его, боднув в лоб. Не удержав равновесия, телепат рухнул в случайно оказавшуюся там же лужу крови, принадлежавшей их последней свежерасчлененной жертве. Белоснежный плащ в пятнах крови напоминал о свадебном платье только что лишенной девственности невесты… Глядя на это зрелище, Кроуфорд поправил очки и решил, что трупы сексу не помеха. Действуя быстро, чтобы не дать немцу прийти в себя и начать эту вечную бодягу «скажи, что ты меня любишь, какой же ты бесчувственный, я отдал тебе лучшие годы своей жизни», он опустился на колени и стащил с любовника штаны и ботинки. Как пожарный может надеть штаны за три секунды, так и глава Шварц мог в момент расшнуровать обувь, расстегнуть и снять узкие брюки, да еще и не с себя. Типа, он очень крут. Люди, не верьте, вас обманывают, это физически неосуществимо!!! Но, чтобы не злить сестре, мы допустим это. Так вот, Кроуфорд устроился между ног Шульдиха и одним резким, безжалостным движением вошел в распростертое под ним тело. (Нет, я не забыла, что там было жарко и тесно, заткнись, а, не мешай писать… И вообще, тебе что заняться нечем? Обязательно следить, как бы старшая сестра не поженила Айю-тян и Кена? Сволочь, уже нельзя помечтать о тихом женском счастье…) Шульдих дернулся и закричал. Но ему, само собой, нравилось, потому что в «Weiss Kreuz» парни через одного мазохисты и ОБОЖАЮТ, когда с ними совершают преступные действия (гомо)сексуального характера в особо грубой циничной форме. Поэтому, похрюкивая от удовольствия, он все сильнее извивался, жарко прижимался к телу начальства (бедолаге не повезло, в отличие от Йоджи) и громко кричал что-то по-немецки (что – не уточняется, поскольку Я знаю только «хенде хох» и «Гитлер капут». Но Шульдих-то свободно говорит по-немецки!)
Кроуфорд до крови кусал губы Шульдиха… Поскольку тоже не знал немецкого и справедливо подозревал, что рыжая бестия вполне может ляпнуть чего-нить нецензурного в его адрес. Эээээ… Ну и это, не прекращал мощных ритмичных движений. Поскольку все всё чувствовали – ну, знаете, горячая твердость, бархатистый жар, все дела – Шульдих вскоре выгнулся и выплеснул своё… ю… страсть на идеально отутюженный костюм босса. Кроуфорд оказался натурой мстительной, но без богатого воображения, поэтому отплатил немцу той же монетой.
… И только Фарфарелло с Наги тихо стояли себе в уголке, ничего непотребного не предпринимали и квадратными глазами (3 шт.) смотрели на развернувшееся перед ними действо…
Так, какие области у нас еще остались неохваченными?.. Ага!
Оми подтянул чулки и поправил пилотку. Костюмчик стюардессы сидел как влитой. Он должен был чего-то (не важно чего, по работе короче, это все равно никого не интересует) сделать в летящем самолете и выпрыгнуть из оного средства передвижения с парашютом. А вы знаете, как по-чешски «самолет»? «Летадла». Но «катамаран» круче – «шлепадла». Ну, ладно, Оми летел к земле с приличной скоростью, парашют, разумеется, не раскрылся, запаска не сработала – тут, откуда не возьмись, появился воздушный поток, который, как Психею, подхватил нашего потрепанного жизнью и Айей-тян героя и принес на черные шелковые простыни. Ну, вообще-то, там еще в промежутке должны были быть какие-то разговоры и лабуда всякая, но фанфик и так затягивается… Наги провел полураспустившимся бутоном кремово-белой розы по щеке младшего вайса (что значит «а чё не по чему-нибудь другому»?! Они же еще дети, они робки и неопытны, чё тут непонятного-то?!) Так, от щеки он плавно переместился ниже, одна его рука потянула за подол темно-синей форменной юбки, поднимая его выше, другая гладила затянутые в капрон точеные ножки Оми, плавно перемещаясь совсем высоко на бедра… Вот она миновала границу чулок и коснулась обнаженной кожи… (сестре подошло, прочитало последний абзац и спросило, где роза? Блин, так и знала, что что-нибудь забуду. Ладно, роза уже в зубах. Чьих-чьих, Нагиных!) Оми расстегнул молнию, помогая Наоэ избавить его от лишней одежды. За юбкой последовал китель. В результате этих манипуляций Бомбеец остался в белой полупрозрачной блузке, пилотке, чулках, туфлях на шпильках, часах и боксерках… «Трусы-часы-пилотки – снять!» - скомандовал Наги. «Есть!» - отозвался Оми. В смысле, «Спать!», поедят они потом. Как в «Ранма ?». В смысле, «9 ? недель».
Слушай, моя не понимать, про кого ты пишешь фик?!?!?!?! Про меня, Айю-тян, или про всех этих извращенцев? Дура, для тебя стараюсь, если я завалю всех яоем по уши, тогда сестре и Ёжик мне простят счастливую свадьбу тебя с Кеном в финале…
И Оми с Наги предались разнузданному сексу. Ура, товарищи.
Тем временем, Ран шел по очень темной пустынной улице в самом опасном участке самого опасного района (недалеко от Токийской телебашни) самого опасного города мира. По темным вонючим переулкам маршировали крысы, отовсюду раздавались вопли: «Убивают!», «Грабят!», «Насилуют!», временами (но не очень часто) из окон выпадали трупы. Абиссинец сам не знал, как и зачем туда забрел. Один. Без катаны. Задумался, наверное. Тут, откуда не возьмись, прямо перед ним, тихо и незаметно, в клубах дыма и черном плаще материализовался Кроуфорд. Хук слева, хук справа – да, как же можно, чтоб был яойный фик по «Вайсам», а Айю / Рана никто так и не изнасиловал? Ну он еще успел немного поканючить: «Можно я буду семе? Ну хоть разочек, а? Ну пожааааалуйста…», - но они пришли на место. Кроуфорд втолкнул лидера конкурентов в темную нору, сам зашел следом…
WELCOME HOME, DARLING!!!!!!
Айя-тян в розовом передничке радостно встретила их на пороге, вытолкала брата за оный порог («Завтра зайдешь») и повисла на шее обалдевшего шварца. Долго еще в ушах смертельно напуганных соседей звучали душераздирающие вопли: «Нет! Помогите! Пустите! Не хочу! Не буду! Выпустите меня отсюда! Так нечестно!..» Но они не помогли.
Ну должна же девушка хоть как-то устроить свое личное счастье. Ей никто не поможет, кроме нее самой – вокруг одни яойщики.
Тем временем Кен наткнулся на все так же стоящего в уголке Фарфарелло с квадратным глазом – у мальчика всегда была ранимая психика. Вот и еще одна счастливая пара сложилась. Сестре ликует – это его любимая пара.
Шульдих продолжал шляться по всем – вайсам, шварцам, бабам – тут автор бессилен.
Айя-тян вышла замуж за Кроуфорда, сломав тому жизнь (бедняге вообще не повезло жутко, ведь он ВИДЕЛ, что его ждет в будущем). Представляете, какие у них дети? Фарфарелло ужасно боится этих милых малышей. Мальчик и две девочки.

Так добро победило зло.
Мораль – читайте классику!!!
Конец.

8 ноября 2003 г.
TOURU / AYA-CHAN

От автора:
1. Посвящается моему любимому сестре – Фарфарелло. Так получилось. Безмерно благодарна за вовремя скинутую ссылочку на «Мцыри».
2. Посвящается моей очередной вечной любви – Кенкену. Все это лето я мечтала о Вас, молодой человек, и просто не могу поступить иначе. Поясню смысл названия. Этим летом мы ездили с Кеном гулять в Павловск, кормили там белок, заблудились и, почему-то, постоянно выходили только к одному зданию – «Павильону Роз». В шестой раз вылезая из кустов, лопухов и крапивы, окружающих это бесценное архитектурное сооружение, я поклялась моей ВЛ, что обязательно напишу фанфик с таким названием.
3. Отдельное спасибо М.Ю. Лермонтову – реальный чувак!!!